— Я, например, не встречал такого человека, который сжигал бы деньги на костре, — удивленно обронил Драматург, буквально задыхаясь от водочного перегара, выдыхаемого на него Антипом. Сделать замечание медбрату он не решался, чтобы при первом же знакомстве не испортить отношения с дежурным по этажу.
— Не встречал? — усмехнулся Антип. — А я лично такого человека сегодня видел. Его вечером определили в шестнадцатую палату, что на первом этаже. При желании, можете встретиться с ним. Любопытный тип, весь обросший, как леший из болота. Но рассуждает вроде нормально, однако какой он нормальный, если сжигал деньги на костре. Конечно, сумасшедший. Поэтому и оказался здесь.
— Разумеется, сумасшедший, — подхватил Олигарх, напряженно о чем-то думая. — Человек в здравом уме никогда не совершит такую глупость, не откажется от денег. Ведь имея много денег, можно такую красивую жизнь себе устроить! — Эти фразы Олигарх произносил с особым ударением, они были специально направлены непосредственно в душу Антипу, который заинтересовал Олигарха как человек, любящий деньги, который за приличную сумму может в будущем помочь в исполнении плана побега. Конечно, подход к Антипу должен быть осторожным и постепенным.
— Я рад, что у нас совпадают мнения о деньгах, — продолжил Антип и, убрав руку с плеч Драматурга, закурил сигарету. — Во время работы в морге меня настойчиво стали посещать новые мысли, которые раньше и в голову не приходили: «Зачем мешать людям умирать, если смерть есть нормальный и естественный конец каждого? И лечить больных не надо. Ведь известно, что страдания ведут человека к совершенству. По-моему, в Библии об этом прописано, только не помню в каком месте. И не следует мешать людям сходить с ума. Ведь на все Божья воля!» Вы со мной согласны?
— Это сложные философские вопросы, — заметил Драматург, — сразу и не ответишь.
Антип, довольный, что своими вопросами он поставил в затруднительное положение собеседников, с удовольствием продолжил:
— Я думаю, что люди болеют и нужду терпят оттого, что Господу милосердному плохо молятся. Вы согласны со мной?
— Трудно с вами не согласиться, уважаемый Антип, — откликнулся Олигарх. — Очень правильные мысли.
— Вы, Антип, как мы видим, глубоко религиозный человек, — вступил в разговор Иван Степанович.
— Можно сказать, я верую в Господа нашего Иисуса Христа, — кивнул Антип и придавил окурок сигареты в кадушке с цветком, — правда, не до такой степени, как следовало бы, но оно как-то спокойнее, когда помолишься. Хотя, честно признаюсь, мало молюсь. Надо чаше молиться — и воздастся. И вас призываю чаше молиться.
— Будем молиться, брат Антип, — пообещал Драматург.
— Усердно станем молиться, чтобы наши мечты осуществились, — заверил Олигарх.
— Вот и славно, — с удовлетворением промолвил медбрат и, вздохнув, добавил: — Эх, где бы сейчас стаканчик спиртика достать! Так хочется опохмелиться. Но ничего не поделаешь, придется потерпеть, надо идти на свое служебное место. Первая вахта, надо соблюдать дисциплину. — И, вновь вздохнув, Антип неторопливо отправился паевое место, сопровождаемый ироничными улыбками троих «артистов».
Через минуту Драматург нарушил молчание:
— Ну и типаж, этот Антип. Прямо философ. Полагаю, что к нему вполне подходит известное высказывание Маркса: «Бытие определяет сознание». Пообщался в морге с покойниками и приобрел мудрые мысли. Ну, да бог с ним, с этим Антоном. Меня заинтересовал новый пациент, помешенный в шестнадцатую палату, тот, что сжигал на костре деньги. Любопытный типаж. Хотелось бы с ним поговорить.
— Ну и поговори, кто мешает? — отозвался Олигарх. — Пригласи за компанию Ивана Степановича.
— Ты нес нами?
— А я, друзья мои, поговорю по душам с Антипом. Самое подходящее время. Жаль, что у меня нет пол-литра водки, которая послужила бы самым хорошим ключом к задушевной беседе. Но ничего, попытаюсь сыграть на его жадности к деньгам. Мне нужен мобильный телефон, и я очень надеюсь, что Антип продаст мне его.
— Продаст телефон? — вмешался в разговор Иван Степанович. — Но где ты возьмешь деньги?