— В доме живут вполне приличные люди, — шепелявил дворник, почесывая между словами большой сизый нос, — чтоб кто безобразничал, так такого в помине не было. Одним словом, телигенты.
— Может быть, одинокие мужчины проживают крепкого телосложения, — настаивал Никифор.
— Дак, телигенты все, хоть и крепкие, но дюже совестливые, что ли.
— Неужто во всем доме только врачи и учителя проживают?
— Чего учителя? Купцы и торговые люди.
— Какие ж они совестливые?
— Э, кто капитал заработал, тот живет тихо и мирно, не то что до войны. Боится народ разбойников.
— А что, пошаливают?
— Бывает, неужто не слышали, что на соседних улицах двадцать человек уложили и горла перерезали.
— Не двадцать, а шестерых.
— А шестеро что, не люди? — Дворник озирался по сторонам.
— Ты мне лучше скажи, одинокие в доме проживают?
— Я ж сказал, — начал отвечать дворник, но потом спохватился: — Один — нет, а вот два брата имеются, и не телигенты они, а рабочие.
— Вот с этого и надо начинать. Когда их видел в последний раз и как они выглядят?
— Ну, годков им под сорок. Один здоровый верзила под сажень ростом, второй поменьше, чуть ли не на голову. Братьями назвались.
— Ты паспорта их видел?
— А как же? Как чуть на улицах спокойнее стало, так нам велели заново всех в полиции, ну, этой… милиции отметить.
— Фамилии у них какие?
— Сидоровы Игнат и Иван, я ж говорю, назвались братьями, хотя не похожи, — дворник покачал головой.
— Проводи к ним.
Ефремов вначале постучал костяшками пальцев в дверь, потом начал тарабанить ногой. В квартире стояла тишина.
— На службе, — понимающе произнес дворник.
— На каком они заводе?
— Вроде бы Путиловском.
Больше в доме ничего интересного не нашлось. Обычный семейный народ, такой даже в полном умопомрачительном состоянии не выйдет с ножом на улицу.
Сотрудники уголовного розыска никого заслуживающего внимания не обнаружили. Версия Кирпичникова разваливалась, так и не обретя определенных очертаний.
Аркадий Аркадьевич зашел в кабинет капитана Стеньковского, чтобы узнать, есть ли известия. Первым докладывал о проверке одного из домов долговязый, шмыгавший носом мужчина лет сорока. Видимо, продуло августовским непостоянным ветерком. С каждым отчетом таяла надежда на столь экстравагантную версию. Дошла очередь и до отчета Никифора Ефремова о жильцах дома номер 69. Хотел отделаться несколькими фразами, но упомянул про братьев Сидоровых.
— Значит, говоришь, дворник показал об одном высоком и втором низком?
— Именно так.
В голове Кирпичникова словно щелкнул электрический выключатель.
— Так-так.
Сердце начало усиленно биться, а на лбу выступила испарина. «Вдруг это Пашка-Бык?» — мелькнуло в голове.
— Ты дворнику ничего более не говорил?
— Ничего, — удивился Никифор.
— Очень хорошо.
Громов оказался на месте. Не успел повесить на крючок пиджак, когда дверь распахнулась и в кабинет не вошел, а ворвался Кирпичников.
— Собирай всех твоих, кто есть в отделении, выезжаем на Екатерининский.
— В чем дело?
— По дороге объясню. Надо спешить, пока не поздно. Жду тебя у входа.
В авто Аркадий Аркадьевич пояснил:
— Ты мне про Пашку-Быка и Ваньшу рассказывал?
— Было дело.
— И мы предполагали, что бандиты живут по одному-двое, чтобы не привлекать к себе внимания?
— Предполагали, — кивнул Громов.
— Видимо, мы попали в точку. Сегодня ночью недалеко от Екатерининского канала зарезаны шесть человек…
— Какое они имеют отношение к ограблениям? — перебил начальника Сергей.
— Ты не перебивай, а слушай. Пашка и Ваньша были друг другу как братья, ты же сам рассказывал. Так вот, Ваньша убит, у Быка кипит в душе, и он выходит на улицы, чтобы свою злость заглушить. Вот я и предположил: вдруг наш разыскиваемый прошелся с ножом по улицам и живет где-то недалеко от места преступления. Я распорядился проверить несколько домов, и один из сотрудников сообщил о двух братьях, живущих в доме номер шестьдесят девять по Екатерининскому. Один низенький, второй верзила под сажень ростом…
— Пашка и Ваньша, — то ли вопрос, то ли утверждение.
— Вот именно, — Кирпичников не скрывал удовлетворения.
— А вдруг…
— Сергей, для убежденности нам надо проверить. Я, конечно, верю в совпадения, но здесь, — Аркадий Аркадьевич покачал головой, — два брата, разный рост, ведут себя тихо, нигде носа не кажут. Не буянят, на завод и обратно, это дворник так говорит. Но, сам понимаешь, в тихом болоте не только черти водятся.