— Начали, — едва слышно прошептал начальник уголовного розыска.
Со двора послышался звон разбитого стекла, какой-то грохот и два выстрела.
Лупус выбрал в одном из заведений, которые остались в Петрограде для услады мужских желаний, даму средних лет. Брюнетка невысокого роста, с прямой спиной, она выглядела довольно аристократично, словно всю жизнь провела в Смольном институте под строгим надзором воспитательниц.
— Как зовут? — спросил Лупус, держа за подбородок женщину.
— Адель, — смущенная улыбка озарила красные от природы губы.
— Я спрашиваю об имени, данном при рождении.
— Анна, — подумав, произнесла женщина.
— Анна. Значит, почти Каренина, — ухмыльнулся Лупус.
— Увы, Лев Ульянович, я не пристрастна к морфию и не имею желания бросаться под поезд.
— Мы знаем роман Толстого? — удивился Лупус.
Анна помолчала, потом, прищурив глаза, произнесла:
— Я не всегда жила при этом заведении.
— Понятно, война, революция, разруха.
— Почти, — не стала она рассказывать Лупусу свою историю, умолкла.
— Хорошо, Анна. Сегодняшним вечером вы составите мне компанию и будете выдавать себя за мою жену, пусть ее тоже зовут Анна.
Пашка метнулся в комнату, по пути сбив стул. Голова, как ни странно, прошла, боль отпустила. И билась мысль: «Нашли, собаки». Револьвер лежал под подушкой, второй в коридоре в сапоге. В комнату соваться было поздно, там кто-то был.
Кирпичников вначале рванул за ручку двери, потом приложился плечом. Дерево стояло непоколебимо, только плечо обожгла тупая боль. Аркадий Аркадьевич поморщился.
Оставалось только ждать, когда закончатся события в квартире.
Сотрудник, стрельнувший для острастки в потолок, теперь притаился за большим дубовых шкапом и прислушивался.
Пашка остановился и потом, стараясь ступать на носках сапог, сделал два шага к обуви, брошенной на коврик рядом с дверью в комнату. Склонился, пошарил рукой и сжал пальцы на рифленой рукояти. Достал и шумно вздохнул, не заботясь, что его услышат. Сердце успокоилось, и Пашка прошептал, подбадривая самого себя:
— Теперь посмотрим, кто кого, — и коснулся стволом губ. Патронов было немного, всего лишь те, что в барабане. — С собой, если что, заберу не одного.
Громов тронул за рукав начальника.
— Может быть, с улицы? — едва слышно прошептал он.
— Не успеем, надо было сразу, — шепотом ответил Apia дий Аркадьевич, не поворачивая головы.
Голоса доносились глухо и невнятно. Пашка напряг слух, прицелился в дверь, поводил стволом то вправо, то влево, потом опять прислушался. Вытянул руку и выстрелил.
Кирпичников вздрогнул от грохота, раздавшегося по ту сторону двери. Пуля пробила дерево, потеряв убойную силу, но продолжила полет, обдав горячим воздухом щеку Громова. Сергей Павлович юркнул за стену и прижался к ней спиной.
Аркадий Аркадьевич остался стоять на месте, не пошевельнувшись. Только до боли сжал зубы.
Из квартиры раздался далекий выстрел.
— Сотрудник, — прошептал губами Кирпичников.
Пашка слился со стеною, хоть какая-то, но защита. Пуля пролетела в открытую комнатную дверь и вонзилась куда-то вверх, откуда посыпалась мелкая белая пыль. Бандит не произносил ни слова, осторожничая, чтобы по звуку не определили, где он находится. Хотел было ответить, но сдержал себя. И так на один патрон стало в барабане меньше.
— Быков, — раздался голос, — не дури. Ты окружен и никуда не сможешь сбежать.
Пашка вначале не понял, что это позвали его. Давно не слышал собственной фамилии, наверное, с первого тюремного срока. Хотел что-то крикнуть в ответ, но сдержался, только навел ствол на дверь, но нажать на курок не решился.
— Быков, бросай оружие. Хватит, навоевался.
Кирпичников стоял бледный и злился на самого себя. Надо было подготовиться лучше, а не кидаться на бандита с ходу, надеясь на всемогущий российский авось.
Пашка на миг задумался, но отбросил сомнения прочь. Сколько сегодня он походя загубил православных душ? Пять, шесть, десять? Не мог вспомнить. Все равно надо отвечать, пусть не перед людьми, так перед Богом.
Сотрудник выглянул из-за шкапа. Бандита не было видно, тем более в коридоре сумрачно. Переместился ближе к двери.
Пашка заметил тень и не выдержал, нажал дважды на курок. Деревянные щепки полетели на пол.
— Быков, не дури. — Голос из-за двери звучал глухо, но никакой враждебности не ощущалось.
Бандит начал злиться и выстрелил в дверь, потом на звук в комнату, то ли один, то ли два.