— Мне кажется более разумным следить за Чернявеньким и взять всех на горячем. Чем мы рискуем в этом случае? Только арестом наших подопечных.
— Я с тобой, Сергей Павлович, согласен, но возникает ряд вопросов. Сопровождать наши сотрудники умеют, я ничего против такого профессионализма не имею, но и бандиты не лыком шиты. Если они сами начнут охранять своего самого ценного члена банды и случайно заметят, что за «медвежатником» идет слежка? Что они сделают?
— Либо отменят операцию, либо…
— Вот именно, «либо». Ты, Сергей Павлович, договаривай до конца. Постараются устранить, — Кирпичников выделил последнее слово, — преграду в виде наших сотрудников. Тем паче что мы потеряли одного и главарь не стал раздумывать над дилеммой — убивать или сбежать. А здесь на кону содержимое сейфа. Как ты думаешь, что выберет Лупус?
— Видимо, сейф.
— Вот именно, что сейф. Человек побывал на фронте, видел гибель солдат, приятелей, крещен кровью, так что его ничто не остановит.
— Тогда остается брать.
— А я вот не решил, что лучше, господа сотрудники уголовного розыска, что для дознания будет полезнее.
— Аркадий Аркадьевич, — Громов при сотрудниках всегда к начальнику обращался по имени и отчеству, — при допросе Федькина упущено одно обстоятельство: с какой целью он встречался с Чернявеньким.
Вопрос остался без ответа. Внезапно возникшую тишину нарушил дежурный по уголовному розыску:
— Господин Кирпичников, телефонировал адъютант генерала Игнатьева и просил, как только вы появитесь в отделении, связаться с начальником ВЧК.
Аркадий Аркадьевич прикрыл глаза, размышляя над последними словами Громова. А ведь действительно, он совсем позабыл о главном: с какой целью и по чьей просьбе встречался Федькин с предполагаемым Чернявеньким. Дает знать возраст или усталость последнего года, когда извели распоясавшихся бандитов если не под корень, но близко к тому. И каждый новый день стоил бессонной ночи и крови. Вначале по законам военного времени отменили судебное разбирательство, ввели так называемые «тройки», которым были даны обширные полномочия. Бандит, задержанный на месте преступления с оружием в руках или в кармане, с украденной вещью, ставился к стенке следующим утром. Дознание проходило быстро, и молоток председателя опускался на стол с глухим стуком: «виновен» и «расстрелять». Наверное, таким способом стоило искоренять преступность, захлестнувшую не только столицу, но и города поменьше, где сильной руки не наблюдалось.
Год стал сложным. Несколько раз Кирпичников собирался покинуть уголовный розыск и столько же раз его удерживал Игнатьев.
— Аркадий Аркадьевич, кто, если не вы? Вы — боец и не вправе покидать поле боя во время сражения. — Николай Константинович не лукавил: в самом деле, начальник уголовного розыска внес свою лепту в наведение порядка в столице, в приведение в порядок оставшихся бумаг из старого сгоревшего архива в февральские дни прошлого года. Заново создал криминалистическую лабораторию, фотографическое ателье при ней, да много чего еще. — Так что, милейший статский советник, наше дело правое, и мы должны победить и искоренить преступность не только в столице, но и во всей, — хотел сказать «империи», но поправил себя: — Республике.
Если говорить по чести, Кирпичников и не представлял себя без своей опасной службы, когда столько раз в него стреляли и пытались вонзить воровские отточенные ножи.
Адъютант доложил сразу же, как только Аркадий Аркадьевич представился.
— Добрый день, милейший статский советник, — раздался голос, опутанный электрическими помехами, — вас можно поздравить с определенным успехом.
— Приветствую, Николай Константинович. С каким успехом? — удивился начальник уголовного розыска.
— Не скромничайте, половина банды грабителей сейфов уничтожена, а это уже успех.
— Да какой успех? — устало сказал Кирпичников. Он давне подозревал, что рядах его подразделения служат люди из ВЧК и поэтому генерал Игнатьев всегда введен в курс текущих до знаний. — Два бандита убиты, один, кстати, своими же. Задержанный толком ничего не знает, все нити в руках главаря, а мы только и знаем, что его кличку. И никаких сведений о нем, словно человек возник из ниоткуда.
— Аркадий Аркадьевич, вы распутывали не такие клубочки. Главное, что половины банды нет и вы знаете основного участника, вскрывающего сейфы. Когда вы собираетесь его брать?
Вот чего Кирпичников всегда опасался, так это опрометчивых действий начальства, которое готово отрапортовать наверх, что расследование завершено. Аркадий Аркадьевич помолчал, поправив на переносице очки.