— Вот об этом дело умалчивает.
— Что Билыка связывает со столицей?
— Ничего, либо он здесь впервые, либо не попадался местной полиции.
— Приметы его присутствуют в деле?
— А как же! Есть даже фотографическая карточка.
— Ей-богу, Сергей, не верю я в такие совпадения, не верю.
— Придется. — Громов положил перед начальником фотографическую карточку не совсем хорошего качества, слегка потертую и выцветшую.
— Определенно под этот типаж половину рабочих можно арестовывать.
— Согласен, но другой карточки нет.
— Хорошо, хоть такая есть.
Васька, прозванный за природную кровожадность Нетопырем, лежал на незастланной постели в брюках и сапогах, почесывая голый живот. На вид ему можно было дать лет тридцать, но на самом деле в прошлом году он проводил сорок второй год. В спутанных волосах ни единой седой пряди, глаза, словно застывшие ледышки, смотрели в потолок.
— Ты раньше тут бывал? — спросил Васька и обратил взор на приятеля.
— Было дело, — ответил немногословный Билык. Чему-то улыбнулся и, вопреки нелюдимому характеру, рассказал: — Мне довелось тут побывать в феврале прошлого года, дельце одно наклевывалось. А здесь раз — и революция, словно по заказу. Покуролесили мы, сколько этой швали городовых с околоточными порезали, эх!
— Я в то время с пересылки деру дал, — вставил Петька.
— Я в ту пору узнал, что мной один следователь занимался. Копал, копал и докопался. Я его собственными руками, — посмотрел на мощные ладони, — видишь ли, вместе с семейством на встречу с Богом отправил. Дочка у него красивая, стерва, была.
— Дело нашел?
— He-а, в тайнике спрятал. Но я квартиру поджег, думаю, все вместе с ними прахом пошло.
— А если в другом месте спрятал?
— Кто ж теперь найдет? Хозяина я на куски порвал, так кому он мог про тайник сказать? То-то, что никому, кроме Бога.
— Ты что все Бога поминаешь?
— Что его не поминать? Может быть, он есть на свете.
— Не боишься, что накажет?
— Давно бы наказал, — отмахнулся Билык.
— Значит, ты с прошлого года в столице?
— Сперва тутечки был, ну мы и покуролесили, пока эту самую чеку не учредили. Вот тогда туго стало, прижали наше раздолье, вот и пришлось деру давать, пока не встретил этого самого Лупуса, ну и имечко придумал, черт бы его побрал. А ты? — спросил Петька.
— Что я? — Нетопырь поднялся с кровати, подошел к столу и налил половину стакана водки. Выпил, крякнул и захрустел соленым огурцом. — Жил, не тужил, пока война не началась. Вот и пришлось ноги в руки. В общем, простая сказка моя. Ты лучше мне скажи, давно ли этого самого Лупуса знаешь?
— Перед отъездом из Москвы Иван Кошель нас познакомил и сказал, что у этого Лупуса вполне стоящее дело есть, золота и денег можно на всю жизнь взять.
— Кошель — личность авторитетная, ему можно верить.
— Я и поверил, но… — Нетопырь внимательно посмотрел на Билыка, сощурил глаза, словно испытывал, — не верю ему.
— Кошелю?
— Какому, к черту, Кошелю, Лупусу не верю. Мутный какой-то он, все на уме держит. Вот все взятое у него припрятано. А вдруг что с ним стрясется? Без копья останемся.
— Типун тебе…
— Вот именно, что типун. Нету у меня доверия Лупусу, нету. Не из наших он. Сразу видно, что голубая офицерская кровь. И опасаюсь я, что с нашими денежками облюбует себе место где-нибудь в Париже, а мы с тобой останемся лаптём щи хлебать.
— Какое ты имеешь предложение?
— Проследить, где он хранит наше добро, и…
Билык прикусил губу, размышляя над сказанным. Нетопырь внимательно следил за приятелем. В случае чего, в кармане брюк лежал маленький нож с лезвием в ширину ладони, а там будь, что будет.
— Не наш он, — хриплым голосом выдавил из себя Петька, — а значит, и договоренности наши ничего не стоят.
— Вот и я об этом. Сейчас еще один сейф возьмем, проследим за ним, — Нетопырь недобро усмехнулся, — работодателем, и отправим его на покой. По рукам? — протянул ладонь Петьке.
— По рукам, надо держаться вместе.
В десятом часу вечера стало известно об очередном убийстве. Если бы сотрудники не находились на квартире Пашки-Быка, то можно было воспринять трагическое известие, как другое дело, не относящееся к грабежам сейфов. Но бандит убит, а следом и люди, поставленные в засаду.
— Аркадий Аркадьевич, — телефонировал дежурный по уголовному розыску. Кирпичников только вошел в квартиру и не успел снять пиджак. — На Екатерининском, шестьдесят девять засада перебита.
— Что?
— Сотрудники, оставленные в засаде, убиты.