Сторожа вначале оглушили, потом связали, заткнули тряпкой рот и бросили у стены. Кровь проливать не стали — незачем страдать постороннему человеку за добро хозяев. Почти не разговаривали, тем более имен не произносили.
Чернявенького не подгоняли, да он и сам дело знал, не первый сейф в жизни потрошил.
Когда замок был вскрыт, в сейфе оказались десяток мешочков с драгоценными камнями и пачки иностранных денег, в основном английские фунты. По скромным прикидкам, тысяч на восемьсот рублей. Это был самый большой куш на сегодняшний день. Можно было остановиться, но Лупус не устоял и предупредил, что следующее дело через три дня. Он оповестит о месте и времени.
Разъезжались в разные стороны.
Первым махнул рукой Жоржик. Мол, до свидания, ребятки, я устал и пора сегодня отдохнуть.
Билык успел кивнуть в пустоту, понимая, что там Тимофеев, и даже указал рукой. Его жест не остался без внимания и бывшего филера, и главаря, пристально следившего за подельниками.
Сердце, колотившееся до той поры, вмиг замерло и пошло спокойно и размеренно, как на фронте перед атакой. С Лупу-сом всегда так происходило. Вместо адреналинового впрыска в кровь происходило успокоение, ясность в голове и просчитывание различных исходов грядущего события.
Саквояж приятной тяжестью покоился на коленях, револьвер давил спину ребристым барабаном, прижатым к стене. Трость в левой руке. Больше оружия не было. Незачем таскать лишний груз.
Слабым местом всегда оставался извозчик, нанятый перед первым делом самим Лупусом за сумму, на которую впоследствии мог купить золоченый экипаж. Главарь объехал ближайшие к столице села и деревни, выбирая малоразговорчивого крестьянина. Пообещал оплату не после каждого дела, а еженедельную, независимо от того, вызывает он извозчика или нет.
Крестьянин догадывался о промысле нанимателя, но делал вид, что его не касается. Деньги, притом в золотых царских червонцах, капают, и слава Богу. А там хоть трава не расти. Война все спишет.
Извозчик всегда оставался в квартале от учреждения, в котором орудовал цепкими пальцами Чернявенький, и доставлял главаря до определенного места. Лупус ждал, пока крестьянин скроется из виду, некоторое время прислушивался к ночным звукам и только после этого шел в дом, который снял как временное хранилище ценностей. Там, в подвале, им был устроен тайник. Складывал добычу, брал около десяти тысяч рублей на текущие расходы, иногда больше, когда надо было заплатить за сведения или помощь.
Участников банды он сразу поставил в жесткие рамки: все полученное из сейфов они поделят после последнего дела, чтобы деньги не жгли карманов и не возникало соблазна покутить, попасться на малом и завалить перспективную работу. Со скрипом, но все согласились. Каждому хотелось получить куш и уехать на все четыре стороны, поэтому терпели и ждали.
Лупус тронул извозчика тростью.
— Я вызову, но будь готов через три дня.
Главарь скорее угадал, чем увидел, что мужик на козлах кивнул головой. Потом ступил на ступеньку, сошел с пролетки. Проводил взглядом конный экипаж и сосредоточил внимание на окружающем. Краем глаза заметил движение у стены, не освещенной лучами серебристого небесного ночника. Поставил саквояж на тротуар, достал портсигар, закурил, хотя никогда так не поступал.
Направился вдоль улицы, в сторону, противоположную от дома, где находился тайник. Шел медленно, с удовольствием потягивал папиросный ароматный дым.
Тимофеев еще у банка приметил Лупуса и узнал по описанию Билыка. То ли давно не занимался слежкой, то ли расслабился, признав в главаре обычного пехотного офицера, то ли не принял объект всерьез, не слишком уж и скрывался.
Лупус шел, вроде бы расслабившись, но не терял из виду бывшего сотрудника охранного отделения. Саквояж он нес в правой руке, левая отмеряла шаги тростью.
Кирпичникова донимали сомнения: правильно ли он поступил, не отправив сотрудников для слежки за банком. Не верить Федькину было странно, ведь он многое выложил, не зная, о чем известно уголовному розыску. Сведения совпали, да и к чему юлить Кузьме? От правосудия не уйдет. Можно было сделать его осведомителем, но он перекати-поле, сегодня здесь, а завтра где-нибудь в Казани или Екатеринбурге. Удержать в столице его нечем.
Из загородного дома Прозрачного вестей не поступало. Но самое странное, что Веня, всегда такой осторожный, приютил Чернявенького. Тогда зачем нужен был главарь? Он вообще выпадал из схемы: взломщик сейфов — главарь — перекупщик. Не вязалось.