— Ваша правда, но все-таки есть возможность, что я выйду на свободу с деньгами?
— Призрачная…
— Но есть?
— Возможно.
— Так зачем мне портить одну эту возможность?
— Ради того, чтобы жить.
— Ну, опять сначала.
— Значит, ты не знаешь, где твой главарь?
— Догадки есть, конечно.
— Что я с тобой должен разговаривать, как с младенцем! Знаешь — говори, не знаешь, так не надо наводить тень на плетень.
— Скрытный Лупус и очень осторожный.
— Как он тебя вызывал?
— Он же меня сам поселил, и каждый раз посылал посыльного.
— Не доверял?
— Не только мне, но и всем и каждому.
— Как же он управлялся с вами?
— У него не только в руках сила, но и взгляд страшный, так и хочется в сторону отойти и не мешать.
— Да, — покачал головой Кирпичников, — он же не из вашей братии. А если погрузил взятое из сейфов и будь здоров?
— Тогда мы к Кошелю пришли бы.
— Кошель — не сявка подзаборная, отослал бы вас всех скопом куда подальше. Он предоставил вам дело и представил главного. Не его забота, что так вышло.
— Э нет, Кошель нам главного представил и за него поручился.
— Даже поручился?
— Ну, да.
— Не задумывался, откуда бандит Кошель знает армейского капитана?
— Аркадий Аркадьевич, за свою жизнь я перевидал столько господ, перекрасивших свою масть, что и словами не передать.
— Что верно, то верно. Но все-таки как нашли бы Лупуса, если бы он исчез во тьме ночной с деньгами, золотишком и драгоценностями?
— По чести, я не думал и мыслей таких не приходило.
— Наивные вы, деловые люди, человеки. Вас как слепых щенят используют, а потом на помойку, ладно просто выбрасывают, но и с ножом под сердцем. И ты ничего не хочешь сказать про Лупуса, он же день-два и рванет, как заяц, за границу, не знаю, каким манером, но оставит вас всех, оставшихся в живых, с носом и будет жить да добро проживать в довольствии и сытости. А ты баланду тюремную хлебать будешь, если власть тебе позволит.
Леший отвернул голову в сторону, и было видно, как желваки ходят под кожей скул.
Сказать нечего, переиграл капитан всех, с кем имел дело.
Первым делом Лупус отправился на квартиру Вени Прозрачного. Рискованно было появляться у перекупщика, но время становилось самым большим врагом. В том, что сотрудники из уголовного розыска выйдут на след, сомнений не оставалось, но им тоже нужен самый большой капитал, которым обладает человек, отсчитывающий минуты, часы.
Час провел за наблюдением, не оставалось ни одного уголка, куда бы он не заглянул. Пытливым взглядом осматривал каждого появляющегося у дома.
Снял с предохранителей пистолеты, которые носил с собой. Нажал на стопор у рукояти трости, чтобы в один миг в руке оказалось смертоносное четырехгранное жало.
Нажал на кнопку электрического звонка. Где-то в глубине квартиры раздался сигнал.
Лупус напрягся, как взведенная пружина. Он наметил, что в случае опасности выйдет на крышу, потом на соседний дом, а там вниз и проходными дворами.
Дверь открыла на удивление миловидная девушка в синем платье до колен и с длинными рукавами.
— Добрый день, — произнесла она голосом, более подходившим оперной певице, нежели служанке.
— Здравствуйте. — Улыбка на лице Лупуса была дружелюбная и несколько смущенная, чего нельзя было сказать о глазах, недоверчивых и опасных. — Простите. — Он достал из кармана записную книжку, украдкой бросая взгляд в коридор. Оттуда никто не выглядывал, не мелькали тени, но расслабляться не стоило. — Здесь проживает Иосиф Силыч Кожемяка?
— Вы, видимо, ошиблись не только квартирой, но и домом. В нашем такие не проживают. — Милая улыбка скрасила губы девушки.
— Неужели вы знаете всех живущих?
— Иосиф Силыч Кожемяка в нашем доме не проживает.
— Вот досада, я приехал издалека, чтобы повидать его по важному делу. Может быть, он все-таки здесь жил и съехал? — надеждой спросил Лупус.
— Вам дали неверный адрес, — сказала девушка и собралась закрыть дверь.
Главарь намеренно тянул время, хотел убедиться, есть ли засада у Прозрачного или можно с ним вести дело.
— Может быть, ваш хозяин знает господина Кожемяку? Спросите у него?