— Сколько всего у вас сторожей?
— Простите, но такой вопрос не входит в сферу моих обязанностей.
— Кто знает?
— Наверное, должен знать Рейнбот.
— Тогда попрошу составить опись похищенного, и можете быть свободны.
— Свободен?
— Да.
— Но вы…
— Юлий Карлович, если вам в жизни довелось встретиться с пятью-десятью негодяями русской национальности, то это не означает, что все население государства состоит из нечестных людей. В каждой национальности есть подлецы, обманщики, так что прежде чем что-то сказать о стране или жителях, подумайте. В соседней комнате составьте опись, и я вас не задерживаю.
Когда Дозерен вышел, Кирпичников позвонил дежурному по уголовному розыску и попросил пригласить в кабинет Громова, который не заставил долго себя ждать.
— Сергей, как успехи?
— Работаем.
Аркадий Аркадьевич усмехнулся.
— Работаем, — передразнил он начальника первой бригады. — Есть новые сведения по делу?
— В Лопухинском саду найден еще один убитый.
— В саду? Далеко от правления?
— Не очень.
— Ты думаешь, они связаны между собой? — Кирпичников имел в виду ограбление и новый труп.
— Вполне возможно, — Громов отвечал медленно, словно обдумывал ответ. — В здании Электрической компании совершено вскрытие трех сейфов, ранее грабители сторожей связывали, закрывали лица, чтоб не смогли опознать нападавших. Здесь вышло по-другому. Может быть, сторож кого-то узнал и обмолвился?
Аркадий Аркадьевич покачал головой.
— Не соглашусь. Помнишь, где убит сторож?
— В коридоре, недалеко от лестницы.
— В коридоре, значит, он впустил знакомого ему человека, который, чтобы его не опознали, избавился от свидетеля. Напрашивается вопрос: а не он ли найден в саду?
— Убийца?
— Вот именно.
— Покопаем в этом направлении, как говорит капитан Серегин.
— Что еще?
— Ну…
— Договаривай, если начал.
— Три сейфа, на вскрытие одного уходит от получаса до часа…
— Ты хочешь сказать, что грабители были не ограничены временем, то есть знали, что никто не появится в правлении?
— Именно. Кроме всего прочего, сторож так беспечно не открыл бы дверь первому попавшему.
— Я тоже об этом думал.
— Не повернулся бы спиной.
— Я согласен. Сторожа проверили?
— Аркадий, — с обидой в голосе произнес Громов, — мы только начали дознание. Пока раздобыли адрес…
— Хорошо, — перебил начальника первой бригады Кирпичников, — я все понимаю, но здесь первое убийство. И надо бы опознать того из сада. Может быть, куда-то и выйдем.
— Я мыслю так, что сторож стал невольным наводчиком, сам того не подозревая. И поплатился за доверчивость.
— Возможно.
— Ты, Сергей, занимайся убитыми, а я проедусь к господину Рейнботу и с ним побеседую. Кстати, — поднявшийся со стула Аркадий Аркадьевич приостановился, удивленный простой мыслью, которая ранее не приходила в голову, — почему мы не проверили? Почему?
— В чем дело?
— Грабители опустошают сейфы фирмы Сан-Галли…
— Если предлагаешь составить список всех собственников, то это нерешаемая задача.
— Отчего же? Мы можем пойти другой дорогой.
— Не понимаю, — нахмурил брови Громов.
— Где находится механический завод Сан-Галли?
— На Лиговке. — Сергей Павлович опустился на стул. — Ты предлагаешь запросить список у них?
— Попробовать можно. В крайнем случае, через генерала Игнатьева.
Когда Кирпичникова провели в кабинет Георга Анатольевича, он был крайне удивлен. Из-за стола поднялся не североевропейского вида мужчина, как ожидал начальник уголовного розыска, а натуральный испанец или итальянец с черными как смоль волосами, небольшой бородкой и тонкой полоской белых зубов, видневшихся сквозь открытые в добродушной улыбке губы.
После того как представились друг другу, Рейнбот спросил:
— Чем обязан вашему визиту, господин Кирпичников?
— Аркадий Аркадьевич, — поправил хозяина Кирпичников, — меня к вам привело трагическое происшествие.
— И какое? — выказал заинтересованность Георг Анатольевич.
— Вам из компании, в которой вы служите, никто не звонил?
— Никто, — изумился Рейнбот.
— В здании компании убит сторож, вскрыты несколько сейфов.
— Не может быть. — Хозяин перекрестился и тяжело опустился в глубокое кресло. Лицо его вытянулось, задрожали губы, и улыбка превратилась в гримасу боли. — Не может быть, — вновь повторил он, будто не веря словам собеседника.