— В четверть пятого из доходного дома Дмитриевского, что на Спасской, выскочил молодой человек, будучи в большом нервном возбуждении, и заявил городовому о какой-то стрельбе. Был препровожден в участок, где ныне находится. На квартиру господина Рыжова, откуда выбежал молодой человек, были посланы полицейские. Там найден труп вышеуказанного господина. Полицейские оставлены надзирать за местом преступления, вызван товарищ прокурора, а я послан за вами.
— Молодой человек сознался в преступлении?
— Нет, но все указывает на него.
— Тогда к чему мой приезд? Помощник пожал плечами:
— Товарищ прокурора просил. Ведь статский советник убит, вот и дует господин Веревкин на воду, чтобы, не дай бог, не пропустить какую-нибудь мелочь.
Иван Дмитриевич поднялся с любимого кресла.
— Хорошо. Не каждый день статских генералов убивают. Глаша, шубу давай!
Снег весело пел под полозьями саней, словно выехали не на место убийства, а прокатиться по зимнему городу. Фонари рисовали вокруг столбов желтые круги, то бегущие навстречу, то остающиеся позади.
Доехали быстро, мороз даже не успел пощипать лица.
В комнате для допросов было тепло. Иван Дмитриевич поздоровался с приставом, которого знал по делу о краже на Екатерининском канале, расстегнул шубу и сел на стул, стоящий сбоку у стола.
— Где новоиспеченный убийца?
— Я распорядился, чтобы его привели, — ответил хозяин участка. — Вот при нем найден шестикамерный револьвер, из которого произвели два выстрела, об этом свидетельствуют закопченный ствол и две стреляные каморы с разбитыми пистонами.
— Если дело ясное, то зачем нам, сыскному, вмешиваться в это дело?
— Не знаю, Иван Дмитриевич, честно скажу — не знаю. Протокол составлен, я ждал вас, чтобы посетить место убийства.
— Что там?
— Убит господин Рыжов в столовой, в которую ведут две двери: одна из прихожей, вторая из коридора, где располагаются хозяйские спальни, детские, кабинет, комната воспитательницы.
— А прихожая?
— Там есть еще один коридор, — сощурив глаза, припоминал пристав, — он ведет в кухню и комнаты прислуги.
— Ясно. Вы опрашивали господина… — Иван Дмитриевич запнулся.
— Шляхгина, — подсказал помощник.
— Да, Шляхтина. Давайте сюда нашего подозреваемого.
— Подозреваемого? — удивился пристав.
— Да, — ответил Путилин. — Пока его не осудили, он, как ни странно звучит, подозреваемый.
Привели задержанного молодого человека.
— Ваше имя?
— Шляхтин Порфирий Степанович.
— Хорошо. Меня зовут Иван Дмитриевич Путилин, я — начальник сыскной полиции. Хотелось бы поговорить с вами по существу вашего дела.
— Я готов, — произнес молодой человек.
— Вы присаживайтесь, — улыбнулся Путилин. — Как говорится, в ногах правды нет.
— Благодарю за заботу.
Шляхтин сел на стул. Поначалу откинулся на спинку и положил ногу на ногу, но, увидев укоризненный взгляд пристава, выпрямился и устремил взгляд на свои руки, которые положил на колени.
— Вы давно приехали в Петербург?
Иван Дмитриевич пристально смотрел на Шляхтина. Тот поднял на него удивленные глаза.
— Два года и один месяц прошло, — сухо ответил допрашиваемый.
Он ясно помнил тот день, когда сделал шаг из роскошного желтого вагона на дебаркадер Николаевского вокзала. Перед ним раскинулась столица империи, обещавшая молодому человеку блестящие перспективы.
— А до приезда?
— У моего батюшки большое имение в Александровском уезде Екатеринославской губернии.
— Чем намерены были заняться по приезде?
— Было желание поступить в университет. Но науки мне даются с немалым трудом, потому я решил не тратить время попусту, а заняться коммерцией. Но, увы! — и на этой ниве не достиг успехов.
— Ваше нынешнее занятие?
— Не выбрал по душе, пока в поисках.
— Где вы проживали первые месяцы?
— У сестры.
— А после?
— Снял квартиру неподалеку, на соседней улице.
— Кто ее оплачивает?
— Батюшка, — удивился Порфирий, принимая, судя по всему, отцовскую заботу как нечто само собой разумеющееся.
— Вы навещали после переезда семью сестры?
— Да. Ежедневно у них обедал.
— Когда у вас появился револьвер?
— Однажды недалеко от дома сестры я стал жертвой нападения. Меня не только ограбили, но и сильно ударили по голове. Я несколько дней провел в постели. После этого происшествия я попросил Алексея Ивановича…