— Это была мецта, Виктол! Пости такая зе, как я сейцяс, но есё больсе. Я долго сол к этой мецте! И меня пл иняли! Я лаботал на Малсе. Там главитасия мало-мало, вот я и стал боль-сой и толстый. Хотели списать на Землю, но я сказал: «Нет космос — нет меня!» И меня оставили. Так я попал сюда, на Длимту!
По Тунь, как мне показалось, произнес эту речь специально для меня, демонстрируя свои убеждения и желание и дальше трудиться в космосе. Но тут же его лицо как-то болезненно скривилось, он уставился на свой кубик и заорал во всю глотку:
— Айлон! Отвёлтку!!!
Я подскочил в кресле от неожиданности:
— Что ты делаешь, По Тунь?! Зачем кричишь?
Толстяк, с отвращением рассматривая кубик, вздохнул:
— Совсем сталый кубик, совсем плохой.
Тем временем дверь отъехала в сторону и в отсек ввалилась давешняя вешалка. Айрой приблизился к китайцу и протянул ему палку-манипулятор. На ней лежала средних размеров крестовая отвертка. По Тунь схватил ее, отковырял у кубика посередине белый квадратик, обнажив винт, и быстро подтянул его. Затем, не глядя, вернул инструмент Айрону и снова захрустел кубиком.
— Так луцсе! — объявил он удовлетворенно.
Робот ловко развернулся и стремительно вывалился за дверь. Я внутренне сжался, ожидая услышать грохот упавших кастрюль, но в коридоре было тихо.
— Скажи, По Тунь, что делает на станции Айрон? — спросил я.
Толстяк радостно улыбнулся:
— О, Айлон оцень полезный! У него есть сто инстлумент. Сто ни поплоси, всё есть. Он нас техник. Еду носит, обьеди уносит. Оцень полезный! Только еда мало-мало, — вздохнул он.
Я вспомнил про инопланетянина.
— А ты знаком с… — Я попытался вспомнить имя. — Ну, Анна сказала, что он не человек.
— А-а, — качнул подбородками По Тунь. — Это Хаэлпу. Он похос на клысу. Мозес сам посмотлеть. Он в отсеке номел один.
— Анна сказала, что он нелюдим и не любит разговаривать.
— Да! — энергично кивнул толстяк. — Не ходи к нему. Го-воли со мной.
Тут распахнулась дверь, и перед нами вновь предстал Айрон. В палках-манипуляторах он цепко держал поднос, заваленный уже знакомой мне космической едой. Увидев еду, По Тунь сильно обрадовался. Он немедленно отложил кубик и сгреб прямо на колени часть принесенного роботом провианта. Удерживая поднос одной рукой, андроид второй молча отобрал у По Туня лишний тюбик и пачку галет. Китаец, не желая сдаваться, снова схватил с подноса галеты, но робот так же ловко их отнял. По Тунь недовольно засопел, а мне стало ясно, что продовольственные конфликты происходят в этом отсеке постоянно. Мне Айрон ничего не предложил и быстро вышел вон.
— Тебе понес в твой отсек, — пояснил По Тунь и немедленно приступил к трапезе. Я поспешил подняться:
— Я пойду, По Тунь.
Давясь и чавкая, толстяк промычал что-то, и я выскочил из отсека.
В коридоре было пусто, чертов робот будто испарился. Однако через мгновение открылась дверь в отсек таинственного инопланетянина, и киборг вновь появился. Теперь его поднос бьш пуст. Он хотел было пройти мимо меня, но я зачем-то преградил ему дорогу. Айрон остановился.
— Послушайте, Айрон, — попытался я найти предлог для задержки. — У вас есть… м-м-м… зажигалка?
— Не имею, — раздалось изнутри андроида. — На борту запрещен открытый огонь.
— Да, логично. А ножницы?
Робот протянул мне руку, и на его стальной ладони с разведенными в стороны пальцами я увидел небольшие ножницы. Я взял их, повертел и положил обратно:
— Спасибо, Айрон. Вы мне очень помогли.
Робот немедленно шагнул в сторону и бодро зашагал по коридору. Я проводил его взглядом и снова остался один. Кто бы мог подумать! Я на орбите неизвестной планеты и близок к тому, чтобы умереть от скуки!
Медицина нам поможет! И я решительно двинулся вперед.
Было похоже, что на станции проходил день открытых дверей, так как стоило подойти к нужной двери, как она тут же распахивалась. Ни постучать, ни позвонить. Анна подняла глаза от электронной книги.
— Вы ко мне?
— Пожалуй, да. — Мой энтузиазм улетучился: я понятия не имел, что говорить дальше.
Анна отложила книгу в сторону.
— Вас что-нибудь беспокоит?
— Да, — решил я признаться. — Мне совершенно нечем заняться. Чувствую себя тунеядцем.
Анна согласно кивнула:
— Мы все сейчас не в своей тарелке…
— Разумеется, ведь мы на орбитальной станции.
Анна рассмеялась:
— Да, точно замечено. Просто с этим аварийным режимом вся работа остановилась. Хоть бы простудился кто-нибудь, уж я бы за него взялась.