— Что случилось?! На вас кровь!
Я провел по лицу рукой и увидел багровую полосу:
— А, это, вероятно, кровь капитана. Пойдемте, ему нужна штопка.
Анна подхватила какой-то чемоданчик и первая выскочила из отсека. Поколебавшись, я шагнул к двери, ведущей во вторую комнату. Здесь тоже была жилая часть отсека и царил запах Анны. И тоже было пусто, как, собственно, я и ожидал.
В каюте капитана Анна уже хлопотала над страдальцем. Он по-прежнему сидел в кресле, усталый и поникший, и совершенно не реагировал на ее заботу. Анна взглянула на меня:
— Что у вас тут случилось?
— Обыкновенная электробезопасность. — Я присел на один из стульев у стены. — Наш капитан оказался слишком напряжен.
Капитан молчал. Только туг я понял, что это уже немолодой мужчина, который выглядит совсем не так, как ему подобает. Он уронил свой авторитет, упустил власть и остался битым. И все это перед своим сотрудником, да еще женщиной. Да, я бы тоже потерял дар речи…
Что ж, я тоже мог позволить себе поиграть в молчанку. Я дождался, пока Анна закончит обработку раны. Она вопросительно обернулась ко мне, и я просто кивнул. Она забрала свои инструменты и покинула отсек. Тогда я проверил надежность пут капитана, порылся в ящиках его стола, нашел какой-то кабель и прикрутил его ноги к ножке кресла, на котором он сидел. И вышел из отсека.
Пусть побудет в одиночестве. По крайней мере, успокоится. А то возомнил себя отцом правосудия…
Я вернулся к себе в отсек, взял кубик и отправился к По Туню.
Толстяк нависал над монитором с картой, как я и ожидал. Увидев меня, он тут же спросил:
— Сто случилось, Виктол?
— Я сбежал из-под ареста, — сказал я чистую правду и присел на стул рядом с ним.
— Зацем? — искренне удивился По Тунь, разглядывая меня.
— Чтобы вернуть тебе вот это. — И протянул ему кубик.
Увидев свою игрушку, китаец просиял. Он жадно схватил ее и тут же завертел с невероятной скоростью. Кубик тихо похрустывал, мимикрируя в опытных руках.
— Зацем тебя алестовал капитан? — спросил По Тунь.
Я не видел смысла говорить неправду.
— Он решил, что я шпион.
— А ты шпион? — спросил он, и его и без того узкие глаза превратились в невообразимые щелки.
Пора бы мне было уже определиться, шпион я, звездный инспектор или еще кто-нибудь. Я вздохнул и пожал плечами:
— Не знаю. Инспектор я или шпион — надеюсь, скоро это станет ясно… Да, спасибо за кубик. Прямо не знаю, что бы я без него делал.
По Тунь довольно улыбнулся.
Я показал на монитор:
— Что нового?
— Все по-сталому, — поморщился По Тунь, махнул кубиком и заорал: — Айлон! Отвёлтку!
После привычного ритуала подкручивания винта кубика я спросил у робота:
— Ну что, приятель, ты все еще хранишь молчание?
Айрон принял от По Туня отвертку и молча ушел, словно я был неодушевленным предметом. За него ответил По Тунь:
— Капитан не велел нам лазговаливать с тобой, Виктол. И вообсе подходить к твоему отсеку.
— Тогда почему ты со мной разговариваешь?
— Я ведь не глупый лобот! Я твой длуг. — По Тунь умудрился подмигнуть мне и доверительным тоном добавил: — Я подслусывал под двелью. Ты победил капитана.
— А ты дружишь только с теми, кто побеждает? — не удержался я от просившегося на язык вопроса.
Китаец немедленно обиделся. Он сник, перестал вертеть кубик, и его чувственные губы превратились в скорбную нить. Я понял, что пора прикусить язык, а По Тунь сказал:
— Зацем ты так, Виктол?
Мне показалось, что он вот-вот расплачется.
— Прости, По Тунь, вырвалось. — Я положил руку ему на плечо и заглянул в глаза. — Я не хотел тебя обидеть. Видишь, даже язык за зубами держать не умею. Какой же я после этого шпион?
По Тунь передумал реветь, слабо улыбнулся, и кубик снова завертелся в его толстых пальцах.
— Однако капитан все еще остается начальником станции, — сказал я. — Что ты после скажешь ему на это?
По Тунь пожал плечами:
— Я ему не сказу. И он не узнает.
— Хорошо, По Тунь, пусть будет так. Пойду навещу его.
По Тунь понимающе кивнул.
Идя по коридору, я ожидал увидеть в каюте капитана все что угодно. Например, что отсек пуст. Нет ни попугая, ни его хозяина. Или что капитан держит меня на мушке космического бластера угрожающего вида. Или…
Но капитан по-прежнему пребывал в кресле, и я даже испытал легкое разочарование. Мало того, на его плече сидел попугай. По крайней мере, пернатый друг не оставил своего хозяина в беде.
Капитан хмуро оглядел меня одним глазом — второй уже был изрядно затянут набухшей фиолетовой шишкой — и произнес: