Вскоре песок перестал шуршать под ногами и они пошли по чистым, тесно пригнанным плитам. В подземелье было прохладно, но после жаркой пустыни казалось холодно и Фаина начала дрожать в своей воздушной рубашке. Воздух был тяжелым, застоявшимся, наверное, столетия минули с тех пор, как кто-либо проходил этой дорогой.
Георгий и Фаина шли медленно, опасаясь всех мыслимых напастей — обвалов, трещин, ловушек, неведомых хищников, Бог знает чего еще. Приходилось часто останавливаться, чтобы передохнуть, сил почти не было. Жажда становилась все нестерпимее.
Во время одной из очередных остановок Георгий сделал радостное открытие. Приложив руку к стене, он явственно ощутил, что она сырая.
— Фэй! Смотри! — Он дернул подругу за руку и направил фонарь на стену. Большой блок в ее основании заискрился мелкими каплями. Беглецы упали на колени и принялись жадно лизать камень.
Фаина заплакала и прижалась лбом к мокрой стене, стала водить по ней щеками, подбородком, носом, с наслаждением ощущая влажное прикосновение шершавой поверхности.
— Ну хватит, вставай, — Георгий дернул ее за руку. — Надо идти дальше, здесь где-то должна быть вода. Фаина поднялась, и они, как могли быстро, двинулись вперед. Вскоре они достигли широкой лестницы, огражденной хорошо сохранившимися резными колонками. Основание ее терялось во тьме. Рискуя сломать ноги, Георгий и Фаина начали торопливо спускаться: впереди Георгий с фонарем, за ним следом Фаина, вцепившись в его руку. Когда они достигли конца лестницы, луч фонаря отразился в поверхности воды. Но это был не подземный поток или естественное озеро, как ожидал Георгий, а круглый искусственный бассейн с низким каменным бортиком.
Фаина бросилась вперед, но Георгий рывком остановил ее.
— Подожди!
— Зачем? Пусти! Пусти! — Она рвалась как безумная.
— Стой, я тебе говорю! — заорал он, отшвыривая женщину назад. — Надо попробовать.
Георгий осветил бассейн, обежал лучом вдоль края, с дальней стороны высветились какие-то кости. Он склонился к воде и зачерпнул ее горстью. Вначале он понюхал ее, затем взял немного в рот. Кажется ничего… ничего страшного. Он допил все, что оставалось в горсти, и тут понял, как глупы его предосторожности. Они ведь уже слизывали эту влагу со стены, и потом другой воды на планете нет. Из чего выбирать? Умереть, вволю напившись, или с пересохшим горлом.
— Пей! — сказал Георгий, и они жадно припали к воде, черпая ее горстями. Когда они уже не в силах были сделать больше ни одного глотка, Георгий и Фаина отползли в сторону и долго лежали спасенные и обессиленные. Не прошло и пятнадцати минут, как им вновь захотелось пить, рот пересох и наполнился вязкой слюной. На четвереньках беглецы добрались до бассейна и вновь пили, пили, пока не перестали ощущать вкус воды. Потом долго лежали, прижавшись друг к Другу, с закрытыми глазами. Рубашка и юбка Фаины намокли, грудь Георгия тоже вся была в каплях воды, и они, дрожа, отогревались в объятиях друг друга. И незаметно уснули.
Проснулись они совершенно окоченевшие. Георгий вскочил и принялся прыгать, яростно размахивая руками. Фаина, сидя, усиленно растирала плечи, руки, ноги. Голова стала ясной, прибавилось сил и надежд, но животы подвело так, что казалось, они прилипли к позвоночнику.
Георгий зажег фонарь. Тьма была такой густой, что свет выкроил в ней лишь небольшое пространство — нижние ступени лестницы, край бассейна и часть стены.
— Возьми второй, я пойду посмотрю, что тут, — сказал Георгий и двинулся вдоль кромки бассейна. В луче света мелькнуло что-то знакомое, он подошел поближе и увидел два человеческих скелета. Георгий посмотрел на их руки, на них было по пять, а не по двенадцать пальцев.
«Значит, хозяева роботов не они», — подумал он, и эта мысль почему-то встревожила его. Георгий тщательно осмотрел пространство вокруг останков, но не обнаружил ни вещей, ни остатков одежды.
Скелеты лежали на боку, колени и руки их были согнуты — они ушли из этого мира в той же позе, в какой явились в него. Сжались в комочки и умерли. И тут Георгий понял, почему они умерли подле воды, спасшей его и Фаину. Коша они ночевали в пустыне, то также сжимались в комочки от безнадежности и бессилия. Эти существа погибли от голода. Возможно они тоже были доставлены сюда с какой-то целью, и им тоже удалось бежать, но это было бессмысленное бегство. Похитившие их пришельцы знали о его бессмысленности и не слишком стерегли пленников. Бежать было некуда. Все живое давно умерло здесь.
Они не учли только одного, у каждого разумного существа всегда имеются два выхода — рабство или смерть. А может быть они учли и это. Строптивые рабы не были нужны им, поэтому они не искали его и Фаину.