— Смертная казнь, значит, у вас не предусмотрена, — сказал мужчина, вертя в руках пачку сигарет.
— Нет. Сейчас вы будете доставлены на корабль, который отправляется на Землю.
— Почему он так держался с ними? Уж слишком вызывающе для человека в его положении. — Фаина разжала пальцы и мешок с глухим шлепком упал за ее спиной. Она осторожно поставила «миску» на пол, прислонив краем к стене, чтобы не пролилась вода.
— Ой! — вздохнула Фаина, распрямляя уставшую спину, и опустилась на пол рядом с вещами. Георгий тоже сел.
— Они же все равно не воспринимают наши эмоции. А что ему еще оставалось, хоть поиздеваться, и то радость. Я думаю, он им устроит какую-нибудь пакость. Вот увидишь.
Фаина осторожно взяла «миску» в ладони и отпила глоток.
— Хочешь пить? — она протянула блестящую посудину Георгию.
— Не-а, — покачал он головой, и Фаина снова поставила «миску» на пол.
Они помолчали.
— Не сердись, — начала она тихо, — но я давно уже думаю: может быть и нам следовало придти к ним и предложить свои услуги… Тоща мы вернулись бы на Землю. Пришлось бы, конечно, делать кое-что для них, но… — Фаина нервно сглотнула, — они ведь немногого требуют.
— Когда работают на одну какую-то страну, всегда есть возможность оставаться разведчиком, даже если все вокруг называют тебя шпионом. Если мы пойдем к ним, мы для всего человечества будем иудами. Что бы ты мне не говорила, какие бы отговорки я не придумывал себе сам, я никогда не смогу сделать этого.
И потом… конечно, я думал об этом: пойти к ним предложить свои услуги. Что нам это даст? Возвращение на Землю, обеспеченное существование, возможность спокойно вырастить детей, здоровых, нормальных… И одновременно молча готовить гибель их детям, внукам… Конечно, в такой ситуации выбирать не приходится. Когда вся жизнь висит на волоске, высокие слова стоят мало. Но что нам делать?! — Георгий нервно потер лоб. — Пойти в прислужники мы успеем…
— Если не погибнем до тех пор, — резко бросила Фаина. Георгий пристально посмотрел на нее, потом опустил глаза.
— Да… можем погибнуть… Это не исключено.
Он замолчал. Поднял глаза.
— Скажи честно, разве у нас с тобой сможет все остаться по-прежнему, если мы продадимся им? Нет, все умрет. Не сразу, постепенно, но умрет. Начнет умирать, как только исчезнет с глаз все это, — Георгий повел рукой в сторону.
Некоторое время Фаина сидела неподвижно, затем взяла руку Георгия в свои ладони и, наклонившись, прижалась к ней лицом. Она несколько раз поцеловала его пальцы, и ее теплые мягкие губы в мгновенье выпили всю его ожесточенность. Георгий накрыл ее затылок ладонью и поцеловал в шею.
— Глупая, ты глупая, — сказал он нежно. — Разве они дали бы нам жить спокойно. Это же бездушные существа. Они бы нам шагу не дали ступить без присмотра. А потом в один прекрасный день, когда мы сделали бы все, что им надо, вернули бы назад и заморозили на сто лет.
— Но они ведь обещали ему…
— Что стоят их обещанья! Обещанья — это мораль. Я обязуюсь и так далее. А какая может быть этика у этих бездушных жестянок! Вот то, что они ему сказали вначале, это правда. Что они придерживаются распространенных норм поведения. И все! Придерживаются в разговоре! А как они будут действовать — согласно своим нормам — никто не знает. Но мне кажется, раз они роботы и, следовательно, главное для них — логика, самое разумное с их стороны будет убрать его, когда он выполнит свою функцию.
— Но они же сказали, что не могут убивать, — возразила Фаина.
— Ну так усыпят. Немногим лучше. Довисит до тех пор, пока людей не загонят в резервации. А потом оживят и за прошлые заслуги назначат мэром.
Они вновь замолчали. Безмолвная темень была такой гнетущей, что казалось, будто стены и потолок сдвинулись вокруг них, как только прозвучало последнее слово. Фаина зажгла второй фонарь.
— Не могу, как в гробу. Все время такое ощущение, будто мне кто-то вот-вот на спину прыгнет.
— Пошли, — сказал Георгий, поднимаясь.
Маршрут их был прост: подняться по лестнице из капища, дойти до развилки и свернуть в левый коридор. Что беглецы и сделали. Новый тоннель только у перекрестка был так же высок и широк, как правый. Метров через двадцать он стал резко сужаться, пока не превратился в трубу, примерно два на два метра в поперечнике, с грубо обработанными стенами. Пол покрывал толстый слой пыли. Потревоженная ногами, она поднималась вверх, лезла в нос и горло, заставляя Георгия и Фаину чихать и кашлять. Похоже, последними в этом туннеле побывали каменотесы, прорубившие его.