Лина защитилась с блеском, на безоговорочную пятёрку. Госы тоже позади. Всё, заветная синяя корочка в кармане. До красного диплома Лина не дотянула, да и не стремилась, хотя, по тем предметам, которые вписаны во вкладыш к диплому, у неё всего одна тройка. Среди студентов в ходу народная мудрость: лучше иметь красную рожу и синий диплом, чем наоборот. То есть, нет особого смысла напрягаться, рвать жилы за каждую пятёрку, теряя драгоценное здоровье. Оценки имеют значение только при поступлении в аспирантуру. В остальных случаях на них никто никогда не смотрит. Ну, почти никогда.
Вместе с учёбой закончился и декретный отпуск, Тасе уже полтора года. Дальше – или сидим дома, пока ребёнку не исполнится три года, и живём, непонятно на что, поскольку пособие совсем мизерное, или выходим на работу. У Лины финансы громко и прочувственно поют романсы. Папа больше не работает в "Победе", дважды в неделю занимается со студентками швейного ПТУ – делает из них духовой оркестр и заодно ведёт группу барабанщиц для всевозможных торжественных шествий. И администрация ПТУ, и девчонки в нём души не чают, но платить много там не могут – и так собрали для него все возможные ставки. Вообще-то, спасибо, что эта работа есть, ибо музыканту такой специфической специализации, как саксофонист-кларнетист, да ещё его возраста, найти работу в городе очень трудно.
Севка приходил как-то навестить дочку, но маленькие дети быстро забывают тех, кого не видят постоянно. Тася на руки к нему не пошла, а когда он попытался взять её, заревела и стала брыкаться. Молодой отец пафосно взрыднул и пропал с концами, и его родня тоже, как будто их и не было. Лина заподозрила, что Севка наплёл родителям какую-то легенду из сюжетов индийского кино: вроде как, дочка не его. Да и хрен с ними со всеми. Лина не собирается стоять перед семейством отставного мужа с протянутой рукой, выпрашивать деньги на ребёнка. Так что, вариантов остаётся немного, придётся выходить на работу. Тасёна – девчонка бойкая, смышлёная, дед управляется с ней отлично – с пелёнок полюбил кроху так нежно, как только может любить мужчина свою первую внучку. Сидеть с Тасей согласился с радостью.
Лина вышла на свою кафедру в прежней должности лаборанта, но проработала недолго: ей предложили перейти на ставку инженера в НИЛ – научно-исследовательскую лабораторию при кафедре Экономики. Сто двадцать рублей в месяц – это на двадцать лучше, чем сто, при этом особо в жизни ничего не меняется – окружение то же, здание то же. Разумеется, Лина с радостью согласилась. НИЛ располагается в большой комнате на четвёртом этаже. Десять баб и один мужик, его стол рядом со столом жены. И такие семьи бывают – круглые сутки вместе.
Сплетни, чтение газет, обсуждение новостей, ритуальные чаепития трижды в день, визиты в буфет и походы на обед по два часа. Удивительно, как ещё у кого-то остаётся время поработать! Лина быстро втянулась в режим. Её обязанности заключаются в посещении ВЦ – вычислительного центра и набивании данных на перфокарты на специальных аппаратах. Потом она сдаёт пачку перфокарт спецам ВЦ, на следующий день получает распечатку и несёт обратно в лабораторию, где бумагу с умным видом изучают старшие специалисты. Веселуха – челюсть от зевоты можно вывихнуть.
Лина устроилась ещё на полставки на кафедру Охраны труда – печатает на машинке. И берёт подработку на дом, тоже печатную. Желающие в очередь выстраиваются, поскольку Лина – это знак качества, мало кто, как она, выдаёт тексты без ошибок, легко разбирая даже самый корявый почерк. В основном её клиенты – дипломники и диссертанты. Весной перед защитой дипломов она рисует плакаты – наглядные пособия, которые дипломник обязан подготовить к защите. Такса – десять рублей лист ватмана формата А1. Если сложная схема, как у "радистов", тогда цена удваивается. За печатную страницу диссертации Лина берёт по рублю – это высшая ставка в Институте. Если надо от руки вписать много сложных формул – оплата увеличивается до полутора-двух рублей. В целом жить можно, им с Тасей и папой на хлеб с маслом хватает.
Пока Лина сидела в декрете, квинтари отучились и разъехались по распределению по разным городам. Репетиционную комнату передали "Зелёному Гусю", инструменты забрал студклуб. Конечно, Лина всё равно не остаётся в стороне – "у рояля то же самое, что и раньше". И не только: она теперь настоящая актриса. Впервые попросила Зяму взять её в спектакль "Гуся" ещё до замужества. Зяма легко согласился, причём, сразу дал большую роль, поскольку давно разглядел в Лине актёрский потенциал. Она не раз вела концерты, импровизируя на ходу, держалась на сцене свободно и непринуждённо. Плюс фактура, внешность, голос. Роль Калерии в пьесе Ардова "Будни искусства, или очередная репетиция" Лине вполне удалась. Пришлось плотно позаниматься "физухой", поскольку в спектакле надо побежать, запнуться и упасть. Это требовало если не каскадёрской, то хотя бы спортивной сноровки, которая у Лины отсутствовала напрочь. На премьере она грохнулась так натурально, что сорвала аплодисменты. Секрет прост: запнулась по-настоящему, изображать падение не пришлось.