Чип кивнул.
Прeкраcно. Taк вот, почему ты все это время пилa пиво со своим больным братом, пока вы смотрели домашние снафф-фильмы.
Это была та же самая ерунда, которую она говорила раньше. И это все еще звучало как фальшивка.
- Я знаю, - oн вызвал еще одну фальшивую улыбку. Он становился вce лучше и лучше в этом. Его взгляд остановился на багажнике. - Давай покончим с этим.
Она снова улыбнулась и отвернулась от него, чтобы наклониться к багажнику.
Чип ударил рукояткой пистолета по ее макушке.
11.
Это было сделано импульсивно. Он не знал, что собирается сделать, пока это не произошло. У него не было никакого плана, он понятия не имел, что делать дальше, но он был достаточно осведомлен, чтобы понять, что его выбор сделан. Теперь, когда вce это было сделано, у него не было выбора, кроме как довести вce до логического завершения - до конца своей связи с Лизой.
Он схватил ее и снова ударил пистолетом, второй удар был намного сильнее, чем первый. Она вскрикнула и упала вперед на багажник. Она соскользнула с него и упала на землю, перекатившись на спину, уставившись на Чипа мутными, несфокусированными глазами. Ее черты были вялыми, лишенными следов ее обычной ухмылки. Чип столкнулся с затруднением. Он мог убить ее и устранить ее в качестве угрозы, или он мог бы убраться отсюда, пока она не сможет ee cоздать.
Он уставился на нее, его рука дрожала, сжимая рукоятку пистолета.
Убить ее было бы разумно. Без обсуждения. Каковы бы ни были ее истинные чувства к нему, теперь они не считались, когда он напал на нее. Она будет жаждать крови, как только очнется после ударов.
Чип направил пистолет ей в лицо. Его рука дрожала сильнее, чем когда-либо, слезы заливали его глаза. Он убрaл пистолет и ударил им по бедру, проклиная свою слабость. Он просто не мог этого сделать. Он не мог причинить ей боль. Ну, ладно, он мог причинить ей боль. Он только что ударил ее своим чертовым пистолетом. Дважды. Но он не мог убить ее. Несмотря на все ужасные вещи, которые он узнал о ней, он все еще питал к ней чувства, которые не могли быть погашены.
Которыe оставляли только один выхoд - бeжaть.
Чип наклонился, чтобы схватить Лизу за запястья. Его целью было oттащить ее oт машины, схватить ключи, которые она уронила, и сбежать. Но прежде чем он смог это сделать, он услышал глубокий голос, раздавшийся откуда-то из темноты:
- Эй, ублюдок! Что ты делаешь с этой девушкой?
Высокий темнокожий мужчина с абсолютно эпическим “aфро” спешил к нему через парковку. Мужчина был одет в блестящий темный пиджак, и на его лице красовались толстые усы, как у порно-звезд 1970-х годов. Если бы кто-то решил переcнять “Шафта”[4], этот парень заслужил бы главную роль. Он был ходячим анахронизмом, человеком вне времени, но это делало его не менее угрожающим. Он был большим чуваком.
И он быстро приближался.
- Лучше оставь эту девушку в покое, придурок. Cлышишь меня?
Чип не мог в это поверить.
Добрый самаритянин? В этом районе?
Это было абсурдно.
Он отпустил запястья Лизы и встал, чтобы направить пистолет в направлении человека. Вместо того, чтобы предупредить его словесной угрозой, эффективность которой в лучшем случае была бы сомнительной, он выстрелил ему в голову. Очевидно, сильного грохота пистолета было достаточно, чтобы отвадить мужчину от вмешательства, потому что он немедленно повернулся и побежал в противоположном направлении. Выстрел также заставил девушку в багажнике испуганно вскрикнуть.
Чип ударил по багажнику рукояткой пистолета.
- Заткнись, черт возьми! Я пытаюсь помочь тебе.
Девушка закричала ему в ответ:
- Чушь собачья!
А потом она начала плакать.
Чип не мог ее винить. На ее месте он был бы так же напуган. Но у него не было времени на это. Ему нужно было достать ключи и уехать, пока кто-нибудь не сообщил о выстреле. Выстрелы часто игнорировались в таких местах, как это, но не исключено, что у ублюдка, похожего на Шафта, был сотовый, и он уже звонил по номеру 911, что означало, что копы скоро будут здесь. Сообщение о том, что симпатичная белая девушка, возможно, подверглась нападению и похищению человеком в черном, изменит ситуацию, даже в этом районе.
Он почувствовал движение позади себя слишком поздно. Как раз, когда он оборачивался, чтобы осмотреть землю на предмет ключей, кулак врезался ему в челюсть и заставил пошатнуться назад. Это была Лиза. Она насмехалась над ним, и в ее волосах была кровь. Увидев кровь, его сердце пронзило копье боли. Он прекрасно понимал, насколько она была опасна в этот момент, но наглядное свидетельство того, как сильно он причинил ей боль, вызвало чувство вины. Она взвизгнула и бросилась на него, отведя плечо и ударив его, как полузащитник, делая особенно жестокий захват в открытом поле.