Он резко вздохнул, слезы навернулись на глаза. Слезы означали конец этого застывшего момента. Реальность того, что он видел, сильно поразила его. Стыд, который он испытал, вспомнив свои жестокие фантазии о том, когда он поймает Вайолет, поразил его, заставил его пошатнуться и опереться руками о дверной косяк, чтобы не упасть.
Бедную девушку убили очень жестоко. Порез на ее горле был глубоким. Нападавший почти отрезал ей голову. В ванне было много крови, а также брызги на плитке пола. Кто-то сильный втолкнул ее в ванну, прижал ко дну, а потом убил, и все это при минимальном шуме. Он все еще не мог понять это. Она легла спать голой и умерла таким образом, что заставило Чипа задуматься, было ли нападение сексуального характера. У него не было никакого способа определить это, но это казалось вполне логичным. Она была – была - красивой девушкой. Возможно, хищник, находящийся в другой комнате мотеля, видел, как они приехали, и принял импульсивное решение преследовать ее.
Чип вышел из ванной и побежал через комнату, чтобы снова выглянуть в окно. Он вспомнил, что, когда они приехали, перед одной из других комнат была припаркована еще одна машина. В то время он слишком устал, чтобы обращать внимание на марку и модель, но в памяти всплыл смутный образ синего четырехдверного “седана”. У него было еще более смутное впечатление, что таинственный автомобиль был старым, хотя и не таким старым, как “Понтиак”, реликвия 70-х годов.
Он ударил кулаком по стене.
- Дерьмо!
Синий “седан” исчез. Единственная другая машина была припаркована в дальнем конце стоянки, рядом с вестибюлем и офисом. Он должен был принадлежать тому, кто сегодня дежурил в мотеле. Он отошел от окна и несколько раз прошелся взад и вперед по комнате, покусывая костяшки пальцев на сжатом кулаке и изо всех сил стараясь придумать что-нибудь - хоть что-нибудь - что он мог бы сделать. Он опрокинул стул и снова разочарованно вскрикнул. Ситуация выглядела безнадежной со всех сторон. Убийца Вайолет был где-то там, и он ничего не мог с этим поделать. Он даже не мог вызвать копов, чтобы сообщить о ее убийстве.
Копы.
Чип с трудом сглотнул и резко остановился.
О, чувак. Вот дерьмо. Блядь, блядь, блядь!
Единственное, что до сих пор работало в его пользу, - это отсутствие каких-либо вещественных доказательств, связывающих его с чем-то серьезным. Но это было уже не так. В комнате с ним была мертвая девушка, и ее смерть нельзя долго скрывать. Там было множество доказательств ДНК. Его отпечатки пальцев. Волокна волос на матрасе. И, черт возьми, забудь про комнату, на теле Вайолет - и внутри - была тонна его ДНК. Любой, кто исследует это место, придет к неизбежному выводу - он убил ее. Пока он размышлял над этим, его поразило, насколько невероятной полиция сочтет его историю. Никто не поверит, что он проспал все это, и он не сможет их винить, потому что сам этого не понимал.
Чип вернулся в ванную и снова посмотрел на Вайолет. Он не хотел смотреть на то, что с ней сделали, но чувствовал, что должен заставить себя сделать это, чтобы иметь хоть какую-то надежду найти выход из этой, казалось бы, невозможной ситуации. На этот раз, думая, что он доберется до ванны и встанет на колени для ближайшего судебно-медицинского осмотра, он шагнул в ванную и поморщился от ощущения свернувшейся крови под ногами.
Он сделал еще один шаг в комнату и краем глаза что-то заметил. Хотя он еще не видел этого, чувство глубокого предчувствия овладело им. С большой неохотой он повернулся к зеркалу над раковиной.
Чип внезапно почувствовал себя опустошенным.
- Дерьмо.
В зеркале кровью Вайолет было написано единственное слово: ОБМАНЩИК.
Он покачал головой.
- Черт побери.
Это слово многое прояснило. Вайолет не встретила свою смерть от рук какого-то сексуального хищника. Он запоздало понял, что должен был догадаться об этом уже на основании кражи его вещей и денег.
Лиза.
Он не знал, как ей удалось выследить его так быстро - черт, она должна быть сейчас в чертовой больнице, - но он не сомневался, что она каким-то образом сделала это. Она всегда утверждала, что намного умнее его, и вот, наконец, окончательное доказательство. Чем больше он прокручивал эту мысль в голове, тем больше в ней было смысла. Это было личное. Кровавое послание на зеркале подтвердило это. Но истина должна была быть ясна даже без этого. Случайный насильник не убил бы Вайолет и не оставил бы его в живых.