Ой, подожди.
Он посмотрел на кассу. Это был старомодный, не компьютеризированный вид. Он не знал, как ее открыть, что было бы сложно объяснить. Он мог сказать ей, что она сломана, но это не поможет, потому что наличные от гостей, очевидно, должны куда-то идти, верно? Он начал немного потеть, а моменты продолжали ускользать, без каких-либо правдоподобных объяснений.
И тут ему кое-что пришло в голову.
- Оставайтесь здесь. Я скоро вернусь.
Она улыбнулась.
- Не задерживайся. Мне будет одиноко.
- Секунду.
Чип открыл дверь в кабинет, стараясь загородить ее своим телом от посторонних взглядов. Затем он проскользнул внутрь и закрыл за собой дверь. Эрнандес пришел в себя во время его отсутствия. Он сидел и пытался приблизиться к столу, возможно, в надежде найти в нем какой-нибудь инструмент, чтобы распилить клейкую ленту. Его глаза расширились за толстыми очками, когда он увидел Чипа, и он попытался заговорить через клейкую ленту. Лента сделала невозможным понять, что он говорил, но его волнение было ясно.
Черт побери!
У Чипа не было времени на это. Он поднял со стола тяжелый словарь в твердом переплете и дважды ударил Эрнандеса по голове. Эрнандес рухнул на землю с приглушенным криком боли. Чип отложил книгу и наступил ему на голову.
Теперь Эрнандес сидел очень тихо. На этот раз он действительно мог убить беднягу. Чувство вины, которое он испытывал при этой перспективе, было лишь смутным отголоском того, что он испытывал раньше, что было отчасти из-за все более опасной природы ситуации. А еще потому, что его способность к сопереживанию, казалось, уменьшилась. Чипу эта идея не понравилась, но он решил, что это правда. Или, может быть, воздействие этой безумно великолепной женщины временно приглушило эту его часть.
Кстати говоря...
Он подошел к двери и снова приоткрыл ее, облегчение нахлынуло на него, когда он увидел, что она все еще стоит там, на противоположной стороне стола. Она казалась совершенно равнодушной к звукам потасовки.
- Извините за шум. Я просто кое-что ищу.
Она посмотрела прямо на него, но не сказала ни слова. Было трудно прочитать выражение ее лица, потому что она снова надела темные очки, но, похоже, она совсем не нервничала. Однако ее молчаливый ответ выбил его из колеи, и он снова закрыл дверь.
Чип опустился на колени рядом с Эрнандесом и перевернул его на бок. Из-за большого обхвата ему пришлось немного напрячься, но выпуклость, которую он заметил в одном из задних карманов, того стоила. Он сунул руку в карман и вытащил черный кожаный бумажник. Он отпустил Эрнандеса, и старик плюхнулся на спину. Он по-прежнему не двигался. Чип подумал о том, чтобы снова проверить его пульс, но решил, что лучше не проверять то, что уже подсказывало ему чутье.
В бумажнике лежали водительские права мужчины и обычный набор кредитных карточек. Чип оставил их, зная, что они будут для него бесполезны. Он не знал ПИН-кодов, и в любом случае копам было бы слишком легко их отследить. Однако в бумажнике он нашел более двухсот долларов наличными.
Бинго!
Половину он положил в карман, а остальное сложил на ладони.
Женщина понимающе улыбнулась, когда он наконец вернулся из конторы и вручил ей сто долларов смешанными купюрами. Она перебрала их и посмотрела на Чипа.
- Давай остальное.
Он нахмурился.
- Что?
В ее глазах была холодность, которой раньше не было. Она сунула руку в блестящую черную сумочку, висевшую у нее на плече. Для этого было сотня возможных причин, но Чип знал, что все это чушь собачья. У нее там был пистолет. Ему не нужно было видеть его, чтобы знать, что он там был. Он чувствовал это так сильно, как будто он внезапно обрел рентгеновское зрение.
- Ты взял эти деньги у парня, которого там связал. Не надоедай мне, отрицая это. Кстати, ты не совсем всю кровь вытер с пола, - oна покачала головой в шутливом предостережении. - Грязнуля. Часть этих денег ты оставил себе. Я знаю, что ты это сделал, потому что именно так я бы поступила сама. Но жизнь несправедлива, Чип. Ты не можешь себе оставить ничего.
Он вздохнул.
- Но они мне нужны. У меня больше ничего нет.
Она кивнула.
- Я знаю, что нет, Чип, но уверена, что ты что-нибудь придумаешь. Положи деньги на прилавок и отойди.
Чип понял, что спорить с ней бесполезно. Неужели он действительно думал, что она была идеализированной голливудской версией крутой женщины? Теперь впечатление казалось безнадежно наивным. Она была настоящей стервой. Чип положил деньги на прилавок.