На пластине, помимо технических данных, была отчеканена крупная надпись: «Изделие Класса Н».
— Так вот кто вы такие, Классэны…
Открытие настолько поразило Теда, что ему пришлось присесть, чтобы обдумать свою ситуацию в свете новых фактов.
— Спаси, Господи, — обратился он к Создателю, — и сохрани меня… как… как… Черт, я совсем сдурел — я что, файл какой? Я занимался любовью с роботами. С роботами! А что… мне понравилось… И что теперь? Теперь они меня точно убьют. Если только я не сумею разделаться с ними первый… Может, все-таки не убьют? У них теперь детки от меня будут. Красивые и здоровые. Зачем им меня убивать?
Однако остановить бездушные машины подобные доводы вряд ли смогут, заключил Тед. Такие доводы даже для некоторых людей — не аргументы. Вот и верь после этого, что в каждом человеке живет душа…
— Нойджел сорвался… — дрогнувшим от озабоченности за судьбу Нойджела голосом оповестил он Классэнов. — Вернее, не сорвался, а застрял на выступе скалы. Хотел сам проверить спуск и застрял. Не беспокойтесь — он в порядке. Мне нужна веревка и еще один человек. Нет-нет — девчоночки, вы оставайтесь. Мы с Роймондом справимся.
Тед поднялся в дом за мотком бечевы и уже через минуту шагал в сопровождении Роймонда в том же направлении, куда получасом ранее увел на гибель его собрата. Разумеется, на этот раз он выбрал совершенно другое место на обрыве: вид разбившегося Нойджела мог заставить младшего Классэна усомниться в поведанной Тедом истории и — что было бы только хуже — насторожиться и даже напасть первым.
— Здесь. — Тед остановился и принялся привязывать сложенную вдвое бечеву к притаившейся у склона приземистой, выросшей на просторе тсуге.
— Я не вижу Нойджела, — сообщил Роймонд, перегибаясь через край обрыва.
— Он там, — заверил его Тед. — Футах в тридцати под нами есть впадина. Он сказал, что у него повреждение и надо будет за ним спуститься. Если хочешь, я спущусь, но Нойджел просил, чтобы спустился именно ты. Сказал, так надежнее.
— Да, так действительно надежнее, — согласился Роймонд, обматываясь веревкой.
— Давай подержу пистолет, — придерживая бечеву и как бы невзначай предложил Тед.
Роймонд, не ожидая подвоха, протянул ему свой «Глок».
— Следи за веревкой, — проинструктировал он Теда.
— Конечно. Я буду за тебя молиться, — пообещал Тед и впился пальцами в нить бечевы.
Однако стоило только голове Роймонда исчезнуть за краем обрыва, как Тед одним движением перерезал веревку. Он осторожно подполз к обрыву. У подножья скалы, раскинув руки, лежал Роймонд. В его раздробленном немилосердными камнями теле читались грусть и упрек миру, расправившемуся с ним жесткостью своих законов.
— Прости, ты был мне даже симпатичен, — извинился Тед, с тяжелым сердцем рассматривая робота, который и в своей смерти имитировал человека лучше, чем его собрат.
Однако он тут же взял себя в руки, осознав, что лишь разыгрывает раскаяние, которого не должен чувствовать: эти существа не были людьми, поэтому убиваться и корить себя за смерть одного из них, смысла не было.
— Что ж, теперь очередь Сантры и Линты. Что значит «Ты их любил»? Ты в своем уме? Не будь идиотом. Это всего лишь электронно-механические твари, на которые нахлобучены изображения наших самок, которыми можно одурачивать наших самцов. Человек их сделал. Человеку их и ломать.
…Увидев у Теда пистолет, Сантра и Линта сразу все поняли, но не привстали, не отшатнулись, не выразили своего волнения как-то еще — как это сделал бы на их месте любой человек. Волнение было чуждо им. Они продолжили молча есть похлебку, тщательно пережевывая коренья и мясо.
Молчание тяготило Теда. Было ясно, что роботы могут молчать годами, но ему в их компании столько не прожить.
— Ну? — с вызовом в каждом своем движении Тед приблизился к ним на расстояние в пару ярдов. — Молчите?! Вслух-то молчите, но обсуждаете меня по этой своей беспроводной связи, а?
— Мы не можем обсуждать тебя по беспроводной связи. Когда Линта упала с лестницы, она повредила передатчик, — пояснила Сантра.
— А рассказать мне ничего не желаете?
— Спрашивай, — предложила Линта.
— Какого черта вам от меня нужно?
— Нам от тебя не нужно никаких чертей, — заверила Сантра.
— Господи! — взмолился Тед. — Все время забываю, что разговариваю с железяками! С тупыми роботами!
— Во-первых, мы не роботы, а андроиды. Во-вторых, мы не тупые. В чем-то наш интеллект уступает человеческому, в чем-то — превосходит. Но если мы в чем-то и глупее вас, то виноват в этом человек, наш создатель, а не мы.
— Что вам от меня нужно?
— Уже ничего. Нам был нужен здоровый, не слишком старый мужчина для оплодотворения имплантированных нам яйцеклеток.
— Вы инкубаторы, что ли?
— Пусть будет «инкубаторы». Применительно к данной функции термин вполне допустим.
— Ну все, хватит жрать, — Тед махнул дулом пистолета, показывая, что андроидам следует убраться подальше от котелка. — Я проголодался. Кстати, с чего это вы вдруг есть начали?
— Мы беременны. Твоим детям требуются питательные вещества. Соответствующих растворов у нас с собой недостаточно, поэтому мы получаем требующиеся вещества в специальной экстрактивной камере.
— Вы не можете быть беременны! — завелся Тед: в самосравнении андроидов с людьми и животными он усмотрел оскорбление для всех живых существ Земли. — Вы не люди и не звери, чтобы у вас была беременность, черт побери!
— Хорошо, назови это по-другому.
Андроид был прав. Важны были не термины, а то, что под ними подразумевалось.
— Что вообще происходит? — уже мягче спросил Тед. — Много вас таких — с заданием оплодотвориться?
— Десятки тысяч. Прежняя человеческая цивилизация потерпела крах. Теперь стоит задача создать новую. С новыми людьми, не впитавшими в себя ошибочные принципы, на которых зиждилась ваша цивилизация. Ваша цивилизация сама уничтожила себя. Значит, она была нежизнеспособной. Человечество зашло в тупик, в конце которого его ждала трагедия.
— Пойдемте, — коротко прокомментировал услышанное Тед, указывая дулом «Глока» в сторону хижины.
Он отконвоировал андроидов до входа на первый этаж.
— Вяжи Линту к этому столбу, — Тед бросил Сантре кусок бечевы. — Линта, заведи руки назад. Показываю: вот так. Да. А ты вяжи ей запястья. Туже. Еще туже затяни.
Привязав Сантру к соседнему столбу, Тед сходил за котелком и вернулся к своим пленницам, шумно чавкая ароматной похлебкой.
— Зачем ты нас связываешь? — Линта задергала руками, пытаясь освободиться. — Нам нужно поить и кормить твоих детей.
— Вы хотели меня убить!
— Ничего страшного в том, что ты умрешь, нет: ты — сухая ветка на дереве человечества.
— Я не сухая ветка! — Тед поперхнулся и зашелся в надрывистом кашле. — У вас от меня дети, будущие люди!
— Все одно: ты — лишняя ветка, на которую дереву не стоит тратить свои соки.
— Это еще почему? Что во мне такого лишнего?
— Ты никчемен. Что ты умеешь? Кто твои кумиры? Какой идеологии ты придерживаешься? Твои кумиры и идеологии — враги истинному предназначению человека.
— Ну, знаете! — Тед, жадно глотавший суп, снова поперхнулся. — Каково предназначение человека в вашем понимании, вывели себе не вы! Вам его кто-то указал!
— И что ты от нас ожидаешь? Что мы ослушаемся приказа и пренебрежем своим собственным предназначением? Этого не будет, — безжалостно пояснила Сантра.
— Это-то человека и отличает — выбор! А вы человеком не сможете быть никогда!
— Еще неизвестно, что лучше — быть человеком с выбором или андроидом без выбора. Ты сделал свой выбор. Наши создатели сделали свой.
— Но мой выбор касался только моей жизни! Я никому не мешал своим выбором.
— Ты не прав. Каждый из вас, сделав свой личный выбор, сделал и выбор относительно будущего всего человечества. Твой выбор оказался несостоятельным, и ты проиграл. Все вы проиграли.