Кто-то сильно смелый решился схватить меня за капюшон, наверняка чтобы оттащить и заодно показать всем мое лицо. Отшвырнув чужую руку, я подорвалась на ноги и вовремя прикрыла лицо от новой вспышки. Бросилась бежать со всех ног, слыша приближение полицейских сирен. Кто-то ринулся за мной вдогонку.
Как бы я ни пыталась удержать капюшон, он слетел. Но больше переживать о том, что увидят мое лицо, не стоило. Я успела хорошо оторваться, затеряться в улочках и спрятаться в месте, которое присмотрела заранее — укромный уголок за гаражами, где пахло не лучшим образом, валялись пустые бутылки и презервативы. Зато здесь можно было перевести дух… и смыть с рук кровь.
Некоторое время я просто стояла, оперевшись спиной о поржавевшую стену гаража, и глотала ртом воздух. Футболка взмокла от пота, ноги гудели, каждая мышца в теле мелко вибрировала от перенапряжения — я в жизни так быстро не бегала. Легкие горели огнем, сжались, точно превратились в кучу угольков. В горле пересохло. Дрожащими пальцами едва получилось открыть бутылку с водой, вытащенную из сумки через плечо, и сделать пару глотков. Вода ожидаемо несколькими ручейками пролилась мимо рта, намочила темную толстовку. Если присмотреться, на ней виднелось много брызг крови. Придется ее где-то подальше выбросить.
Разглядывая темно-бурые капли, отливающие красным на темной ткани, я чувствовала себя все хуже и хуже. Лишь бы он не умер. Вроде вдалеке визжали сирены скорой помощи… Успеют ли ему помочь? Что бы тот прокурор мне ни сделал, я не вправе забирать у него жизнь. Вернуться бы и узнать, в каком он состоянии, но это ужасно помешает планам и, чего доброго, меня угораздит попасться на глаза кому-то из тех, кто видел драку.
Черт, собиралась ведь лишь пару раз ему вмазать и сказать несколько слов о том, что пришло время расплаты. Хотела лишь ему напомнить, что зло всегда возвращается бумерангом… И все в таком духе. Но не проронила и слова. Дар совершенно мешал соображать.
Мне казалось, что я уже поладила с ним. Этой ночью долго разговаривала сама с собой, убеждая его быть осторожным. Выходит, никто меня не слушал! Сейчас впервые я пожалела о том, что не поехала в Лагерь и не начала обучаться управлять даром. Но последней, кем я хотела войти в новый коллектив, это очередной брошенкой Лео. Нет, уж управлюсь как-то сама.
Ему отомстить не помешало бы в первую очередь. Но, боюсь, этот гад вновь начнет применять свои соблазнительные штучки, сбивая дар с толку.
Бросила взгляд на часы — скоро закончится время посещений в больнице. Глеба я бить не собиралась, да и когда мимо снуют медработники, больные и посетители, не особо-то подерешься. Тем более кто-то уже умудрился ему сломать нос до меня.
Я хотела просто показать ему, что наконец-то больше его не боюсь. И хотела увидеть в его глазах страх.
Но, черт подери, все опять пошло не по плану! Глеба я застала в больничном коридоре, прогуливающимся с какой-то девушкой. Причем смотрела она на него так, как на божество, а он из себя строил влюбленного идиота.
Удержаться не было сил. Недолго думая, я подлетела к ним, собираясь обоих втоптать в грязь, но застыла на несколько секунд прямо перед ними — импульс оказался быстрее мысли, и я не знала, что сказать. Пока несколько секунд подбирала слова, топя внутри обиду и молясь, чтобы дар вновь не пробудился, эти двое окинули меня удивленным взглядом и, видимо, сочли за какую-то умалишенную. Потому что просто прошли мимо. Глеб меня даже не узнал.
— Неплохо ты выкрутился перед любовницей! — крикнула ему вслед. — Не стыдно делать вид, что не узнал собственную жену?!
Глеб точно налетел на невидимую стену. Неспешно, будто в замедленной съемке, обернулся, пока новенькая пассия, вцепившись в его предплечье, раздраженно сыпала вопросами:
— Она серьезно твоя жена? Ты ведь сказал, что уже развелся. Как это понимать?
— Расслабься, котенок, — выдавил он улыбку. — Я действительно развелся. Потом все объясню. Подожди меня пока в палате, мне нужно перекинуться парой слов с бывшей.
Девушка себе чуть шею не свернула, семеня в сторону палаты — так уж хотелось эту «бывшую» разглядеть, заодно прожечь дыру в моем лбу наглым выстрелом телепатии и понять, не собираюсь ли муженька себе вернуть. Да нафиг сдался — это раз. Переодевшись после драки в длинный шелковый сарафан, я довольно неплохо выглядела, как для бывшей, — это два. И три — мне ее стало жаль. Предупредить бы ее: не влюбляйся в него, он конченный человек, — как когда-то предупреждал меня Глеб. Я его не послушала и теперь… Впрочем, я ни о чем не жалею.