— Я не смогу портить другому человеку жизнь! — воскликнула в сердцах. — Я не такая!
Мама выдержала паузу, затем сказала как отрезала:
— Значит, еще не довел до белого каления.
Я чуть не захлебнулась от возмущения.
— Ну знаешь ли!..
— Ты подумай еще о том, что тебе придется жить так всю жизнь. Устроит такое? Побудь реалисткой. Вероятность того, что Глеб со временем будет вести себя еще хуже, намного выше, чем то, что он изменится в лучшую сторону.
— Я понимаю. Поэтому и начала уже собирать деньги.
Губы мамы, цвет которых был аккуратно подчеркнут нежно-алой помадой, искривились в ироничной улыбке.
— Ты действительно хочешь подарить ему миллион? За все унижения? За все испорченные нервы и литры выплаканных слез?
— Лучше помоги найти хорошего недорогого адвоката, который поможет развестись и обойти тот пункт договора.
— Поверь, дочка, ты не сможешь утереть нос богатым родителям Глеба и позволить себе такого адвоката, который будет лучше того, что они найдут ему. Не хочешь портить ему жизнь — попробуй договориться. Подайте на развод по обоюдному согласию.
— Мы уже говорили об этом. Он против.
— Учись договариваться с людьми. Учись жить. В этом я тебе больше не помощница. — С этими словами мама поднялась из-за стола, всем своим напускным холодом показывая, что разговор окончен. Который безжалостно раздавил мою надежду.
Искать адвоката — не вариант, копить деньги — не вариант, продолжать в таком же духе жить дальше — тоже. Конечно, лучше всего биться головой о стену, пытаясь договориться с человеком, с которым невозможно договориться, тем самым еще больше накаляя обстановку между нами — разумный ход. Лучше не придумаешь!
Я уже пожалела о том, что рассказала все маме. И испытала облегчение, когда закрыла за ней дверь.
Правильно делала раньше, ничего не говоря. Теперь ей сообщу какие-то новости только тогда, когда буду обратно менять фамилию. Никаких подробностей она от меня не услышит.
Чертов придурок Глеб. На будущее надо быть максимально осторожной с ним. Не закрой он меня в ванной, не позвонила бы маме и не… увидела бы Лео.
Сердце подпрыгнуло в груди и заметалось всполошенной птицей. Он ведь до сих пор ждет меня!
Прежде чем влететь в ванную комнату, я задержалась у зеркала, пытаясь пальцами хоть немного привести в порядок еще влажные волосы. На залегшие тени под глазами и слегка подпухшие веки старалась не обращать внимания. Все равно нет времени бежать в комнату и впопыхах замазывать тональником лицо.
— Уже ушла? — послышался тихий шепот. Я вздрогнула и быстро метнула взгляд к ванной. Лео высунул голову из-за полотна двери, обворожительно улыбаясь. Если судить по изгибу губ, то эта улыбка была всего лишь легкой и обычной для него, но для меня в этом изгибе губ появилось нечто пленительное. Нечто такое, от чего в моей душе поднял голову маленький ландыш и потянулся к солнышку.
Уныние и безнадегу, которые на меня навел разговор с мамой, словно сняло рукой. Я улыбнулась в ответ, кивнула и подошла ближе.
— Прости, что пришлось столько ждать.
На его губах улыбка надолго не задержалась — Лео вышел в коридор уже с серьезным выражением лица. Что-то промелькнувшее в его блуждающем взгляде дало понять: он больше не видит причин здесь задерживаться. Осознание этого ударило меня под дых. Я не могу его отпустить!
— Не хочешь выпить чаю? — спросила, с отвращением слыша свой неуверенный, дрогнувший голос. Я чертовски боялась отказа. — Там еще тортик остался. С орешками. Ты не голоден?
Лео вежливо улыбнулся, смотря куда угодно — на зеркальный шкаф, на дверь комнаты, на встроенные круглые лампочки в потолке, — и произнес:
— Нет, спасибо. Меня ждут дела, поэтому придется тебе, Майя, схомячить тортик самой. — Наконец-то он посмотрел на меня тем игривым взглядом, который иногда бросал мне в пабе. И внезапно накрыл ладонью мое плечо, нежно сжал его и наклонился так близко, что я смогла бы пересчитать все реснички над медово-карими глазами. Застыла, ошарашенная неожиданной близостью, от которой, казалось, сердце выскочит из груди, а плечо, где касалась его рука, вспыхнет огнем. — Майя, ты знаешь, что на самом деле женщины могут быть сильнее мужчин? У вас с избытком есть то, чего нет у нас. Подумай об этом на досуге. Если поймешь, о чем я говорю, никакой Глеб тебе не будет страшен.
Пока до меня доходил смысл его слов и тот факт, что Лео, скорее всего, слышал всю беседу с мамой от и до, он отстранился и крепче сжал мое плечо — ободряюще, передавая через тепло руки то, чего мне так не хватало. А секундой позже опустил руку и, скупо улыбнувшись, прошел мимо меня к двери.