Надеялся, что он испугается и даст ноги, но вместо этого резко оттолкнул меня, протягивая ручищи к девушке:
— Пошли разберемся!
Что бы ни произошло между ними, не стоило грубо хватать девчонку за руку и, несмотря на крики, тащить ее за собой. И тем более не стоило меня отталкивать в сторону.
В несколько шагов я догнал рогатого, перехватил за руку, которой он держал девчонку, наклонил его на себя, ухватившись за его плечо, и зарядил коленом в живот. Она шустро отскочила в сторону, пока я готовился к следующему удару — коронному в голову. Вырубает лучше снотворного.
— Зайчик, что с тобой? Очнись, пожалуйста! — послышалось из-за спины.
— Не надо его будить! — не сдержался я, гаркнув через плечо. Этой моей заминки хватило рогатому, чтобы успеть разогнуться и запустить мне в челюсть кулак.
Больно. Адски больно, твою мать. Искры из глаз посыпались, и мир потух на несколько секунд. А когда вновь взыграл красками, я обнаружил себя лежащим на асфальте. Где-то рыдала девушка, пытаясь добудиться до каратиста. Я хотел ей сказать, чтобы она не мешала человеку спать! Сам со всем разберусь. Но внезапно закрывшая солнечный свет тень рогатого отвлекла.
Я машинально его ударил ногой по тормозам, прежде чем он успел бы склониться надо мной и начал или душить, или молотить по лицу. У меня довольно быстрая регенерация, до ужина с отцом не осталось бы и шрама. Но, черт побери, получать по лицу совсем не приятно.
Рогатый оступился после моего точного удара под коленку и, потеряв равновесие, громыхнулся рядом со мной — я успел в последний момент откатиться в сторону.
Когда я поднимался, зараза поймал мою лодыжку, и в следующий момент острая боль пронзила голень — когда, твою мать, он успел достать нож?! Не прошло и секунды, как штанина пропиталась кровью. Рана скоро затянется, вот только у меня совершенно нет времени валяться на асфальте и ждать, пока это произойдет.
Вдобавок ко всему очнулся каратист. Завертел головой по сторонам, смачно зевая и оценивая ситуацию, пока я пытался подняться. Рогатый уже возвышался надо мной, довольно скалясь. Хотел бы я увидеть, как он будет скалиться, когда я выпущу на свободу силу своего дара и без особых усилий смогу замотать этого рогатого в железную скамейку, как в конвертик.
Но нельзя, черт подери, нельзя! Меня свои же смешают с асфальтом за демонстрацию дара на людях. А их, вы только поглядите, сколько вокруг собралось! Сейчас достанут свои смартфоны и потом зальют ютуб потрясными видео, вмиг прославив на весь мир парня, который чувака, раза в два шире себя, закрутил в скамейку голыми руками.
Ради сохранности тайны мы иногда даже жертвуем своей жизнью. Как и сейчас я, вместо того чтобы продолжать драться, делал вид, что не могу подняться. Сцепил зубы, хотя боль давно прошла и кровь больше не текла. Рогатый, оставшись доволен тем, что я теперь не помешаю ему увести девушку и где-то разобраться с ней, повернулся к скамейке — и напоролся на проснувшегося каратиста.
Несколько точных быстрых ударов, которые я едва смог отследить, и рогатый отправился в полет на траву. Каратист оставался вполне спокойным, справился и без дара, о котором еще вряд ли подозревал. Снотворное отлично усыпляло, и к тому же гасило вспышку дара. Я мог расслабиться, встать со страдальческим лицом и поковылять прочь, пока не приехала полиция или ребята из местного Лагеря.
Но они приехали прежде, чем и я, и рогатый успели слинять из сквера. И каратисту с девушкой не удалось далеко уйти.
Ближайший час пришлось провести в монотонных объяснениях, что на ноге всего лишь царапина, несмотря на окровавленную штанину, и что я чертовски спешу. Заодно в подробностях поведать о случившемся.
Мои, так сказать, коллеги быстро разделались с полицией, предъявили нужные удостоверения и пояснения. И бо́льшую часть времени я провел сидя на заднем сидении вместе с местным Командиром — временный начальник не преминул раскритиковать мои действия.
— То, что ты вколол снотворное парню, — это сделал правильно. Но почему так мало? Когда оно успело у тебя закончиться? — он вцепился в меня задумчивым, суровым взглядом, явно рассчитывая, что я под ним стушуюсь. Ясное дело, помимо работы использовать снотворное и тем более дар было категорически запрещено. Разрешалось только в крайних случаях. Благо, он даже не подозревал, что в моей машине лежит припрятанный кейс с зарядкой для шприца, просто совершенно не было времени его перезарядить. Если б кто этот кейс увидел, начались бы лишние вопросы, будто я храню не зарядку, а ящик гранат.
В итоге я ничего не ответил, молча надеясь, что меня скорее отпустят. После длительной паузы Командир добавил: