— Как тебя занесло на родину? Ты же вроде с концами уехал?
— Концы мои как раз и остались здесь. Отец решил отойти от дел и передать мне управление компанией.
— Тогда поздравляю.
— Спасибо. — Уголок губ Лео дрогнул в улыбке, но взгляд погрустнел, метнулся к соседнему столику, где только что рассмеялись девчонки. Видимо, не совсем он рад будущему приобретению. Но почему? Глеб прыгал бы до потолка, если б отец вдруг решил отдать ему свою компанию. Почему в этом «спасибо» было столько грусти? Боится ответственности? Бунтарь в душе? Привязан к другой работе?
Глеб ничего не спросил, но я не сдержалась:
— Не очень-то ты этому рад. Не в ладах с отцом?
Наконец-то Лео одарил меня пристальным взглядом, в котором — и секунды не прошло — заиграли бесенята.
— С отцом у меня чудесные отношения. Просто с давних времен у него своя жизнь, у меня — своя. У него свой бизнес, и у меня свой. Не люблю, когда мне пытаются всучить то, что мне не нужно.
За скупым, многозначительным ответом явно скрывалось намного больше, чем позволено узнать девушке, с которой только что познакомились.
Глеб ловко перевел разговор на рассказы о себе любимом. Лео с интересом — поддельным или нет, неясно — слушал его, медленно потягивая виски со льдом. Иногда озарял пространство своей улыбкой, иногда задавал щекотливые вопросы, будто чувствовал, что Глеб много в чем приукрашивает, иногда подкалывал его на потеху мне. И довольно часто бросал косые взгляды на девушек за соседним столиком.
А я сидела напротив и давилась пиццей, судорожно соображая, как сделать так, чтобы встретиться с ним еще. Дать ему свою визитку? Но какую из двух? Первую или вторую? Да и какова вероятность того, что он будет нуждаться в моих услугах. У него наверняка достаточно денег, чтобы нанимать профессионалов, а не платить любителям.
К счастью, большое количество выпитого пива заставило Глеба отойти раньше, чем ушел Лео. Хоть он и посматривал на часы в те редкие секунды, когда не бросал взгляды на соседний столик.
— Подойди уже и познакомься. Не думаю, что тебе откажут.
Лео обезоруживающе улыбнулся и, отодвинув в сторону деревянный поднос с недоеденной пиццей, наклонился ко мне ближе:
— Я бы лучше с тобой познакомился.
К щекам вмиг прилил жар, а сердце заметалось в груди быстро-быстро. Одновременно захотелось отвести взгляд, смутившись, и не отрываться от медово-карих глаз, которые точно заглядывали в душу.
А еще мне чертовски хотелось сфотографировать его и поместить на первую страницу своего портфолио. Правда, боюсь, я бы устала от расспросов клиенток: «А кто это?», «А вы нас не познакомите?».
— Ты уже знаешь обо мне больше, чем я о тебе, — сказал Лео. — Это несправедливо, так не считаешь?
Я невольно улыбнулась.
— Чем ты обычно занимаешься в свободное от пиццы и пива время?
— Фотографирую и…
В лучших традициях подлости, Глеб вернулся именно на середине моего предложения. Лео вмиг отстранился, перевел взгляд на соседний столик и сделал вид, что забыл о заданном вопросе. Возможно, не хотел злить почем зря Глеба.
Я всегда с радостью слушала, когда он рассказывал о своей новой пассии, в глубине души надеясь, что найдется какая-нибудь девчонка, ради которой он на все наплюет и наконец-то подаст на развод. Но он лишь хвастался своими похождениями и злился, если я просто где-то задерживалась. Даже с подругой или с клиентами.
Кому рассказать — засмеют. Поэтому никто не знал, как на самом деле мы жили. Мне не с кем было поделиться, как бы ни хотелось. Не для того, чтобы меня пожалели или поддакивали каждому слову, проклиная моего мужа. Или чтобы осудили и надавали кучу советов. Всего лишь хотелось выплеснуть все. Иногда невыносимо трудно было не просто жить в таких условиях, а именно держать все внутри.
— О чем болтали? — не преминул спросить Глеб, опускаясь на стул.
— Майя рассказывала о своих снимках.
— Уже всучила ему свою визитку?
Глеб до сих пор иногда потешался над тем, как я вначале своей карьеры фотографа заказала визитки и тыкала их всем подряд. Знакомым, малознакомым людям. Пусть иногда попадала в неловкие ситуации, но зато в конце концов таким образом нашла себе множество клиентов.
Не решалась я так вызывающе поступать в данной ситуации и давать Лео свою визитку. Но после слов Глеба, рука сама полезла к сумке. Она висела на спинке стула, едва не касаясь днищем пола. Пришлось нагнуться, несколько раз поморгать, прогоняя хмельной дурман, слегка размывший взор, покопаться в сумке в поиске визиток. Давненько их не доставала.
Видимо, я достаточно долго провела в скрюченной позе, потому что когда разогнулась, Лео исчез. А Глеб как раз всовывал в кошелек три новенькие хрустящие купюры.