Вот эта белая майка (или что оно такое… может, топ?) мне очень по душе. Так классно облегает грудь, бока и талию, что руки так и тянутся повторить изгибы. Она специально так оделась? Чтобы поиздеваться надо мной, паршивка.
Пока мы не оказались в моем номере, мне как-то легче дышалось. И терпелось. Но в этих четырех стенах и рядом с огромной кроватью просто невозможно постоянно сдерживать себя.
Черт, я выпил всего бокал, а уже пьян. Майя и того меньше — цедит треть бокала уже час. Старый, как этот мир, прием: взять алкоголь, чтобы расслабить и раскрепостить девушку. И теперь я пьян, а она трезва, как стеклышко.
Пьян я не только от вина. От закрытого пространства, которое, кажется, с каждой минутой, все сильнее сужается; от того, что могу любоваться этими красивыми карими глазами сколько угодно, пока травлю байки. Пьян от ее улыбки, от красного отпечатка вина на ее привычно розовых губках. Пьян от машинального движения ее руки, когда она с лица отбрасывает назад светло-каштановые пряди волос. Пьян оттого, что в каждую удобную возможность украдкой прикасаюсь взглядом к ее формам. Пьян от фантазий, которые взрывают мой мозг.
Если она все-таки останется в номере на ночь, я не смогу тихо лежать рядом на кровати и не шевелиться. Руки сами потянутся — и ничего я не смогу им сделать. Лучше уже тогда пойти спать в ванную комнату: там достаточно места, еще и пол с подогревом.
— Спасибо за ужин, Лео.
Меня словили с поличным. Я как раз мысленно расстегивал пояс на ее бирюзовых брюках, как Майя заговорила. Мигом поднял взгляд: она уже смотрела не на картину, а на меня.
В ее глазах мелькнула грусть, а в следующую секунду она допила свой бокал, поставила его на столик. И прежде чем успела подняться, я поймал ее за руку. Она со злостью рванула ее на себя, поднимаясь.
— Отпусти, — прошипела, и я подорвался следом за ней. Отпускать руку не собирался, сжал как можно крепче, одновременно стараясь не сделать ей больно. Но она все равно скривилась. Какая же у нее все-таки нежная и тонкая ручка… Моя лапа на ней казалась огромной. Меж тем Майя не прекращала тщетные попытки освободиться: — Я сказала, отпусти! Я ухожу!
— Ну что ты заладила, ухожу, ухожу… Я же сказал, что не отпущу тебя никуда. Будешь спать на кровати, а я, так и быть, посплю на полу.
— Так я тебе и поверила! — выпалила в лицо. Правильно, нечего верить такому пройдохе, как я. — Отпусти, или буду кричать во всю глотку!
— Вот не надо заставлять меня задумываться над тем, чем закрыть тебе рот.
В широко распахнутых глазах Майи застыл ужас, даже сопротивляться перестала. Я ведь в шутку сказал, чего она так перепугалась? Ее губы задрожали, глаза наполнились слезами.
— Пожалуйста, отпусти меня… — И взглянула на меня так, будто я какой-то изверг. Черт побери, кто ее так зашугал? Уж точно не я. Другая бы уже треснула коленом между ног, укусила за руку, а эта трясется как осиновый лист.
Неужели у нее когда-то была похожая ситуация? Кто-то удерживал ее силой? Ответит ли она на мои вопросы, если спрошу?
Вместо того чтобы засыпать вопросами, я другой рукой привлек ее к себе и крепко прижал ее голову к груди. Хрупкая, нежная девочка… Так хотелось забрать хоть немного боли, которая разъедала ее изнутри. Держа одной рукой за плечи, принялся поглаживать ее по мягким, шелковистым волосам в надежде, что это хоть немного поможет ей почувствовать себя лучше.
— Майюньчик, я никогда не буду ничего делать без твоего желания. — И это произнес вполне искренне. — Но отпустить тебя не могу. Потому что не хочу. Чего я должен свою девушку отпускать куда-то на ночь глядя? Это никуда не годится.
— Я не твоя девушка! — заявила и как принялась меня колотить! Ай-яй-яй! Мои бедные ребра! Ой, черт! Разошлась, еще и щипаться начала! Это нечестный ход!
Но я мужественно терпел, сцепив зубы. Лишь бы не щекотала, остальное пустяки. Мне даже почти приятно. Ммм… Возбуждает однозначно.
— Тише, тише. Не заводи меня. Я же не железный. И так держусь из последних сил.
Притихла. Всхлипнула. Неужели все-таки расплакалась? Еще крепче прижал к себе, укрывая своими объятьями и стараясь согреть своим теплом.
— И долго ты меня собираешься не отпускать? — пробормотала, уткнувшись носом мне в грудь. Говорила очень тихо, я даже перестал дышать, чтобы расслышать каждое слово. — Чем дольше меня держишь — тем тяжелее уйти. Тем больнее мне будет потом. Я больше не хочу страдать. Поэтому пожалуйста…