Эльф хмуро хмыкнул, отойдя к шкафчику с лекарствами.
С вертлявостью Дэтре признание они не скоро получат.
Но долго эту новость скрывать все равно не удастся – заинтересуются и лакеи, и слуги, сплетни пойдут… Даже отсюда слышно галдеж магов и потрескивание плетений. Потом и вовсе громыхнуло, да так, что оборотни подскочили на кроватях. Лакей с перепугу едва не обратился снова. Пришлось сплести еще пару заклятий… Привычные манипуляции успокаивали быстро – так, словно он эти чары на себя самого накладывал.
Когда Дэтре увели под конвоем, эльф тоже удалился, поражаясь упрямству черного, который сплел это на редкость герметичное и сложное заклятье. Зачем, спрашивается, тратил силы? Если он жаждет смерти князя – отчего не убил его сразу, пока была возможность? Пытается выторговать какие-то послабления? Так королева была готова их предоставить в обмен на доступ в комнату мужа!
Поди этих черных пойми!
Хотя как он сказал – какой черный ритуал проводится на рассвете?
Лорд Лориэль прикусил губу, отсчитывая капли из прозрачного флакончика.
Волос мага явно припасли заранее и вряд ли из сентиментальных чувств. Более того, Дэтре ведь, если говорить беспристрастно, не препятствовал доступу в комнату князя, просто его ограничил – на свой лад…Но от его предложения провести к князю целителя отмахнулись, словно не услышав. Неужели кому-то выгодно его отстранение?..
Эта кощунственная, а потому мучительная мысль отказывалась сдавать позиции, потянув за собой целую цепь неприятных размышлений.
При ритуале забора силы утечки минимальны – ее ведь поглощает маг. А тут такая волна хлынула, словно Дэтре не вбирал, а наоборот, щедро тратил. И после обряда черному магу полагается радостно потирать ладошки, планируя пакость помасштабнее, а этот валялся на полу в глубоком обмороке…
Что это – кусочки головоломки, на которые он до сих пор, поддавшись гневу, не обращал внимания, или попытки черного выгородить себя?
Но любой черный в здравом уме, столкнувшись с прямым обвинением, попытался бы сбежать!
Дэтре же остался, всеми силами пытаясь защититься. Даже лишившись магии, не попытался удрать.
И если окажется, что черный сказал правду, что он просто пытался помочь, уж как умел… Как прикажете справляться с собственной совестью, уже намекающей на бунт?!
Эльф потряс головой. Нет, лучше заняться делом. Впереди сложное заклятье на офицера-рысь, который обратился в дорогущем кожаном охотничьем костюме – готовился к раннему выезду. От обновки остались только лоскутки…
Эльф уже заканчивал, когда раздался энергичный, отрывистый стук в дверь. После быстрого «войдите!» она тут же приоткрылась.
– Лорд Лориэль, я бы попросил вас уделить мне несколько минут, как только освободитесь, – коротко, но вежливо произнес капитан гарнизона княжеского замка.
***
Рассказ эльфа, у которого нервно подрагивали чуткие пальцы, Мельдера не столько обеспокоил, сколько озадачил.
Поначалу остроухий попытался отвертеться приказом королевы о неразглашении, на что пришлось вкрадчиво напомнить о том, что уж он-то, как один из тех, в чьем ведении находилась темница и помещающиеся под стражу, уже осведомлен об аресте.
Подействовало. Эльф неохотно начал рассказывать.
На первый взгляд ничего особенного, арестовали и арестовали – за черный ритуал. Но нестыковки, на которые обратил внимание сам эльф и которые, к некоторому удивлению капитана, не стал замалчивать, неприятно царапнули – и волос, который откуда-то так своевременно оказался у лорда Энри, и приказ королевы об аресте пришелся очень кстати – он давно мечтал убрать мага из дворца… Прибавить к этому странности в поведении леди Ральды, которая, кстати, во многом полагается на советников…
Неужели вся эта гниль исходила из совета? Неужели за смертью леди Инерис и болезнью князя действительно стояла попытка переворота?
Капитан покачал головой. Нет, конечно, князь, назначив семь лет назад Дэтре на пост придворного мага, наступил Энри на больную мозоль, отобрав должность у его сыночка. Но это слишком слабый мотив для советника, должно быть что-то еще… Или он просто исполнитель?
Но при этом эльф был совершенно уверен в том, что придворный маг – черный! И даже сболтнул, что об этом был осведомлен и сам князь Ламиэ. После этого, правда, сразу замкнулся, на дальнейшие вопросы отвечал очень уклончиво. На вопрос, почему именно сейчас решил открыть правду, начал что-то нести о якобы проведенном опасном черном ритуале… но взгляд выдавал неуверенность. И пальцы продолжали подрагивать.