Край скалы, казавшейся незыблемой, медленно крошится под ногами.
Тьма пробудилась. Тьме интересно. Тьме хочется еще.
«Обойдешься!» – цыкнул на нее Кэллиэн, и черная гадина разочарованно облизнувшись, снова убралась на глубину.
Снова выровнять дыхание.
– Эшшео стесси ххартег… эш сен…
Кровь да свяжет, кровью повелеваю…
Шшоссе тха эш, гессеэ шширассени шортош. Шшоссе тха Шаэ…
Во имя крови – дай увидеть жизнь. Во имя смерти…
Пока вода в ритуальной чаше не испарится, он сможет видеть.
Маг оскалился.
Не испарится! Подобные фокусы никто не запрещал. Это же запретная магия, в конце концов, никто и не ожидает, что черный маг будет в своей стихии играть по правилам.
И Кэллиэн хладнокровно и герметично опечатал чашу непроницаемой лаковой пленкой.
Этого хватит надолго. Проводить второй обряд с проклятущим и вездесущим эльфом в замке было бы слишком рискованно.
Размазать черную краску на лбу, стирая грани символа. Размазать белила на лбу жертвы до цвета гипса посмертной маски. Коснуться губами, оставив алый след между бровями – как последний, прощальный поцелуй…
Это было по-настоящему жутко. Одно дело проделывать подобное с ненавистным тебе мерзавчиком. Одно дело проделывать это с эльфами, которые сунулись куда не надо. Да даже по приказу лорда Дариэта пополнять резерв, воспользовавшись одним из заключенных, которого ты раньше в глаза не видел...
Но это… со знакомым и дорогим тебе человеком…
Кощунство.
Последний этап.
Растереть алый след, надавливая в нужную точку.
– Асх Шаэ.
"Да пребудет смерть".
Пламя светильника угасло. Окно, в которое лился лунный свет, заволокло тьмой. Но свет ему уже не нужен.
Кэллиэн чуть сместил зрение. Он знал, как это выглядит со стороны – потустороннее зеленоватое сияние залило и радужку, и белки.
Он устремил взгляд на князя.
И пошатнулся.
Он наконец увидел.
Увидел в ауре золотистый кокон «сосудов», по которым текла жизненная сила.
Точнее, должна была течь.
В данном случае она вытекала, покидая тело князя. Обманчиво медленно.
Тельс был прав. Болезни не было. Разрушалось не само тело, не организм князя, а энергетические сосуды.
Такое мог бы сделать черный маг, если бы пополнял резерв, медленно вытягивая чужую жизнь. Он сам мог бы сделать такое, легко, очень и очень легко: пробил – и зачерпывай горстями...
Но эту жизнь никто не забирал, и золотистая энергия просто рассеивалась в пространстве. С каждым выдохом. Словно бы естественным путем.
И все же... Такой рисунок, эти надрывы в контуре… Знакомо. Он это уже видел. Видел, как энергия уходит в пустоту… Где? Когда?
Думать мешало потрясение. Оказывается, если человек тебе хорошо знаком, смотреть на такие вещи тяжело…
Контур ауры лопнул еще в одном месте. Энергия резко взметнулась фонтаном, принялась медленно сочиться золотистым облачком…
Кэллиэн вдруг замер.
Ну, конечно…
Воздействие не ослабевает, отток сохраняется…
Так обычно ведет себя печать смерти.
Которой на князе нет... но все симптомы, что называется, оттуда.
Печати нет, а значит, снимать нечего. Он не может помочь.
Но если… если симптомы характерны для магии смерти… возможно, он сможет что-то сделать?
Маг рассеянно потер лоб. Черная магия – не лечебная и тем более не защитная... Придется подойти к делу творчески, что-то придумать, может, даже модифицировать какие-то обряды. И при этом не попасться. А пока...
Пусть Тельс и дальше вливает жизнь в князя. Пока это единственное средство, способное хоть как-то помочь.
***
Безглазая богиня отчаянно скучала. Она полагала, что после того, как ей пообещали в жертву ту, которую она не стала бы принимать, ее жрец быстро встряхнется, начнет действовать… а он почему-то медлил. Неужели он так ничему и не научился, до сих пор не понял, как гибка черная магия?..
Поэтому когда по спине пробежала холодком фраза, сказанная изменившимся голосом, который она сперва не узнала, Шаэли даже не сразу поверила. А поверив, медленно повернулась к своему зеркалу. Повелительно щелкнула пальцами…
Он. Действительно он.
Итак, свершилось. Он все-таки взялся за старое, хоть и начал с малого… Бедный мальчик. А ведь ему до освобождения осталось совсем немного…
Что же ему вечно так не везет? С самого рождения...
Шаэли вздохнула.
Было жаль, что он попытался избавиться от ее дара, но зная, через что он прошел, винить его богиня не могла. И теперь, не узнавая саму себя, она приникла к зеркалу, ожидая, когда своим изменившимся голосом он произнесет ее имя.
Смешной, детский обряд – на фоне того, на что был способен тот, кто когда-то дышал черной силой смерти, как воздухом…