Если все пойдет по плану, Хартен к моменту возвращения будет готов выдать всю правду о том, что и как произошло с Инерис.
Для Инерис утро выдалось жарким, душным и наконец принесло с собой короткое забвение. Для Ассаэра – похмельным. Когда вышло солнце и озарило палатку, он наконец вырвался из липкой паутины сновидений, в которые его раз за разом окунало мерзкое зелье. Борясь с желанием схватиться за тяжелую голову, в которой словно звонил огромный колокол, Ассаэр поморгал, не давая глазам закрыться снова, распутывая клубки мыслей. Надо идти. И так из-за этой… наследницы… пропустил время выхода.
На соседнем лежаке сопела княжна. Судя по бледному виду и синякам под очаровательными серыми глазками, ночью она глаз не сомкнула… что ж, сама напросилась.
Из палатки он ее преспокойно выволок за ногу. Забавно, что в первые секунды она даже не сопротивлялась и, кажется, не проснулась. Потом начала было вяло возмущаться, но тут же захлопнула ротик и не без страха уставилась на него. Ассаэр мрачно усмехнулся, отпустил ее, оставив сидеть на песочке, и обронил:
– На подготовку пятнадцать минут. На завтрак вчерашнее, – и в нее полетел сверток из палатки. Демон скрылся из вида, начав собирать вещи.
Инерис прикусила язык – в буквальном смысле, чтобы сдержаться и не сказать чего-нибудь лишнего насчет его методов побудки. Хватит, вчера уже наговорила. Конечно, демон в дурном настроении. Сама виновата, чудо еще, что он вообще с ней разговаривает.
Она действительно не сомкнула глаз, пока не начало светать. И вряд ли проспала больше часа. Есть не хотелось. Хотелось сидеть и смотреть в одну точку… А еще лучше было бы улечься обратно и проспать часов до трех дня!
Но у демона было другое мнение. В рекордные сроки управившись с лежаками, он начал разбирать палатку.
Мужественно собравшись с силами, Инерис попыталась если не извиниться, то хотя бы объясниться, дать ему понять, что поступила так не из неблагодарности и не из подозрений, а просто желая знать наверняка, что…
Но он отмахнулся от ее слов, посоветовав поторапливаться и холодно сообщив, что нужно отвечать за собственные решения и глупости.
Другого ответа она не дождалась.
И, пожалуй, не заслуживала.
Но поторопиться не получилось – все валилось из рук. Движения были заторможенными от недосыпа.
Через пятнадцать минут демон уже собрал палатку и утрамбовал всё в мешок – как попало, лишь бы запихнуть. А затем двинулся прочь. Инерис, спохватившись, кое-как повязала шарф и, на ходу пытаясь доделать обвязку на правом ботинке, похромала за ним. Демон тут же вернулся и, едва она затянула кривой узел, жестко ухватил ее за запястье и поволок девушку вниз, больше не подстраиваясь под ее темп.
На просьбу идти чуть медленнее бросил сквозь зубы:
– И так много времени потеряли. Будем наверстывать. Жаловаться будешь в другой раз, сама виновата.
Похоже, теперь их путешествие будет протекать именно так.
Возможно, конечно, он еще смягчится…
Но Инерис, обреченно семенящей следом за огненным, в это не очень верилось.
Подумать только, еще вчера она решила, что ситуация понемногу налаживается!
Зато, похоже, времени для раздумий у нее в этой гнетущей тишине будет предостаточно.
Капитану Хартену, вчера вечером официально получившему свое новое звание, под утро приснился кошмар, в котором фигурировал почему-то огромный черный змей, хищно оскалившийся и недобрым взглядом следивший за ним. От него невозможно было убежать, уйти, спрятаться, он неумолимо настигал его и уже готовился вонзить зубы в плоть, когда офицер, тяжело дыша, наконец проснулся.
Лицо, по которому он провел подрагивающей рукой, было сплошь усеяно мелкими каплями ледяного пота.
Сегодня они выходят на поиски леди-наследницы. Может, сон пророческий? Предвещающий неприятности?
Хартен нервно рассмеялся, откинувшись на подушку и прикрыв глаза.
Еще чего не хватало. Пророк нашёлся…
И от этих суеверных мыслей он отмахнулся.
А зря.
И еще один нечеловек встретил этот рассвет без сна.
Даскалиар Дариэт тяжелым взглядом смотрел на отцовский венец, покоящийся на бархатной подушке в специальном углублении за толстым слоем хрусталя, укрепленного многочисленными заклинаниями. Послезавтра хрусталь истает сам – в час коронации.
Он не знал, что ненавидел больше – деда, который сегодня опять явится, чтобы безжалостно давить на него, или это сомнительное наследство.
Но если с дедом он сможет разобраться с помощью алмазного венца, то где взять силу, способную снять с него бремя императора?