Молодой вампир резко отвернулся и вышел вон из хранилища. Его с утра ждали две встречи – с дедом и с лордом-распорядителем, а после заседание Совета, посвященное политической ситуации в стране.
На коронацию никого, кроме правителей территорий, не приглашали, даже глав соседних государств. Не до того сейчас. Главное, чтобы она вообще состоялась.
Даскалиар криво усмехнулся. Он подписал указ об освобождении мелких сошек, увязших в бунте, но с отсрочкой исполнения – их отпустят восвояси только после того, как он официально станет императором. Позволил деду подобрать гвардию, которая будет охранять дворец и все возможные дороги и подступы к храму. Взял кровную клятву с элитного вампирьего отряда, приписанного к нему дедом еще год назад – раньше считал эти меры излишними, но теперь без всякой жалости пошел на них. Не отказался ни один, хотя капитан Нихтаэт, похоже, не одобрил… Ничего, плата более чем достойная, и удара ножом в спину можно не ожидать хотя бы от них, даже если придется действовать вопреки желаниям деда.
После коронации он наконец начнет наводить в стране порядок.
Оставалось надеяться, что принятых им мер будет достаточно.
Глава 5
Маннир, Йерихо
Церемония была непривычно простой – без блеска золота и алмазов, без пышного убранства храма. Наследник престола отдал такое распоряжение, так как официально срок траура по отцу и сестре истечет не скоро.
Даскалиар Данком-Эонит Дариэт выглядел совершенно бесстрастным, идя в тяжелых церемониальных одеждах из бархата и шелка по проходу к возвышению, на котором ждал лорд-церемониймейстер, его дед и очень, очень старый жрец Безымянного. Словно заледеневшее лицо не выражало ни торжества, ни радости, ни затаенной скорби. Пугающие черно-красные глаза были равнодушны.
Никто не знал, сколько раз за последнее время он видел эту церемонию в кошмара, сколько раз она перемежалась ревущим огнем и плещущей через край черной силой, вырвавшейся на свободу. Она по-прежнему осталась в нем, по-прежнему, чуть что, поднимала голову… И более того, сплеталась с любой иной силой, к которой он пытался обратиться. Даже к целительской магии прибегать стало сложнее.
Возможно, после коронации у него наконец появится время на то, чтобы посидеть с книгами и разобраться с тем, что теперь делать, как вернуть себе свою магию.
На протяжении всей церемонии он стоял изваянием, которому безразлично происходящее – и это тем более пугало, что совсем недавно этот вампир был юнцом, на которого многие из здесь присутствующих посматривали как на безобидного щенка. Теперь в глазах свидетелей и гостей, прибывших издалека, гнездился страх. Они недооценили его однажды – повторять эту ошибку никто не собирался. Если кто и был против вампира-императора, то благоразумно держал свое мнение при себе.
Лишь раз узкие губы дрогнули, чуть скривились – когда после долгой, пафосной речи, на его беловолосую голову опустился алмазный венец отца.
Кто-то счел, что это признак злорадства. Другие сочли проявлением скорби. Третьи – признаком удовлетворения. Но все они ошибались.
В этот момент Даскалиару показалось, что венец, который на него только что надели, обагрен кровью всех предыдущих императоров, и теперь она стекает по волосам ему на плечи… и это жуткое видение едва не заставило его поежиться.
Бессмертные редко расставались с ним добровольно.
Можно сколько угодно считать, что венец освобождает от чужой власти, но это нелепая ошибка. На самом деле это признак того, что он проиграл, проиграл собственному отцу, позволив взвалить себе на плечи невозможный вес огромной империи.
В этот миг Даскалиар окончательно простился с надеждой на нормальную жизнь. При дворе, полном потенциальных предателей и интриганов, о нормальной жизни просто не может быть речи. Он уже научился никому не доверять, научился не ставить личные дела во главу угла, научился убивать и запугивать других.
Для правителя это, безусловно, полезные навыки.
Сам он предпочел бы обойтись без них… но теперь выбора нет.
Венец чуть нагрелся, ощутимо сдавил лоб, подстраиваясь под нового императора. Затем полыхнул ослепительным светом, подтверждая его права, вырвав у присутствующих изумленно-торжествующий крик.
«Да здравствует император!»
Ну, вот и все.
Торжество? Удовлетворение? Радость? Злорадство?
Ничего, кроме тоскливой обреченности, Даскалиар в этот миг не испытывал.
Его отец все-таки победил.
***
Далеко от столицы огромной империи Йерихо, лорд Кэллиэн Дэтре невольно отвлекся от составленной схемы и нахмурился.