Ей вдруг снова стало зябко. Поежившись, Инерис отвернулась и, в свою очередь шагнув к парапету, устремила взгляд на город внизу, у подножия холма.
– Испугал? – тихо спросил Кэллиэн.
– Немного, – честно ответила леди-наследница.
– Не бойтесь. Я не причиню вам вреда. Я здесь для того, чтобы защищать.
И ей на плечи мягко лег мужской камзол.
Она закуталась в него – и ощутила легкий запах. Чуть горьковатый, пряный, приятный. Что это у него за парфюм такой, интересно… но отягощать совесть еще одним неуместным и глупым вопросом Инерис не собиралась.
– Я знаю, – прошептала она. – Спасибо.
– Инерис… – Кэллиэн помедлил, но все-таки спросил: – Для меня не секрет, как ко мне относятся при дворе. Вы тоже меня боитесь?
Она помолчала немного. Почему? Подбирает слова, чтобы убедительно солгать? Или пытается ответить сперва на этот вопрос самой себе?
– Вы знаете, нет, Кэллиэн. Опасаюсь, особенно в некоторые моменты. Но бояться… нет, не дождетесь. – И с оттенком ехидства добавила: – Простите, если разочаровала вас этим после столь пугающей отповеди. Полагаю, вы надеялись на иной ответ?
Она впервые услышала его нормальный смех – тихий, неожиданно низкий, завораживающий. Невольно обернулась, но в тот же миг смех стих, и на узких губах мага уже не было улыбки.
– Этот меня вполне устраивает, – заверил ее Кэллиэн. – Что же до вашего сегодняшнего головотяпства… оно, по крайней мере, увенчалось успехом? Или вы жаждали страстного поцелуя, и я вмешался слишком рано?
– Нет, что вы, – Инерис покраснела и покачала головой, вспомнив, какую позорную сцену имел несчастье лицезреть придворный маг. – Вот уж без чего я преотлично обойдусь. Хватит с меня таких поцелуев.
Он удивился, но не показал этого ни единым жестом. Просто сделал зарубочку на память: побеседовать с капитаном Мельдером о том, как часто леди-наследница совершала подобные… разведывательные операции.
– Что до информации… да, лорд Валкар сообщил кое-что любопытное, но я пока не уверена, что он сказал правду. А вы не слышали?
– Я стоял далеко, а он фактически шептал вам на ухо.
Она снова покраснела и отвела взгляд, поморщившись.
– Инерис, я вас не понимаю, – вдруг признался маг. – Судя по всему, вы не впервые предстали бы в подобной роли перед дражайшим капитаном гарнизона стрелков и его людьми. Так почему вас так смущает тот факт, что на сей раз я стал свидетелем вашего безрассудства?
Она задумалась.
– Вы ассоциируетесь у меня с дворцом. Это почти как… как если бы меня застукал за этим предосудительным занятием отец или кто-то из его советников. Военным не привыкать к самым разным уловкам, они знают, что за информацию нужно платить – и они исполняют приказы и умеют хранить тайны. – Она пожала плечами. – Дипломаты тоже пользуются грязными приемами, но… отец и остальные знают меня совсем другой.
– Инерис, вы действительно чудовище, – задумчиво признал Кэллиэн.
– Да почему теперь-то?!
– Вы намекнули, что я вам в отцы гожусь… – вспомнил про советников и скорбно прибавил: – А то и в деды.
Вспомнила свой монолог. Покраснела, как рак.
– Да я не это имела в виду! – возмутилась девушка.
– Это, не это, я уже обиделся, а потому отдавайте камзол.
И бесцеремонно его отобрал! Инерис застыла с раскрытым ртом, не успев даже возмутиться.
– Кэллиэн, может, я и чудовище, но вы просто невозможны! – взорвалась она, окончательно послав этикет подальше. – Вы же только что говорили, что вас сложно обидеть! И кто вас вообще воспитывал?! Нельзя же так обращаться с девушкой!
– Хм, если я гожусь вам в папеньки, значит, могу рассматривать вас не как девушку, а как неразумного ребенка, – меланхолично сообщил обладатель синих глаз, и не думая испытывать раскаяние. – А ребенка за дерзость принято наказывать.
Инерис вцепилась в камзол и дернула с требованием:
– Немедленно отдайте!
– Порвете – будете зашивать, – пообещали сверху.
– Ну и… ну и как хотите!
Она отвернулась, непримиримо скрестив руки на груди. Не больно-то и хотелось! Она вообще хорошо переносит холод, в отличие от жары. И не простужается совсем. Переживет, ничего!
И вдруг Инерис вспомнила еще кое-что, сказанное им в самом начале.