– У нас с вами не такая уж большая разница в возрасте, леди Ламиэ.
...Да ты что?! Тебя правда зацепило?!
– В пересчете на человеческий возраст, с учетом биоритмов наших рас, мне всего лишь…
– Двадцать восемь лет, – Инерис позволила себе холодно улыбнуться. – Мне известно это, милорд. Не думайте, что, живя на границе с южанами, мы не знаем ничего о благородных соседях великого княжества.
– Леди Ламиэ, я восхищен, – задумчиво признался князь, глядя на нее… проклятье, с интересом! Вот поди пойми этих мужиков… – Так искусно оформить довольно оскорбительный намек, тонко его подать, а после безбоязненно признать, что желали нанести оскорбление… На это нужен не только острый ум, но и недюжинная смелость, которые, простите мне это высказывание, не так часто можно встретить в женщине.
Ах ты… самец облезлый!
– Простите, если была невежлива, милорд, но по вашим словам я взяла на себя смелость предположить, что вы являетесь ценителем подобной завуалированной честности.
Широкая – и вроде бы даже искренняя улыбка.
– Туше, леди Ламиэ. Я опускаю меч и признаю, что в словесных дуэлях вы искуснее меня. Простите, если, желая узнать вас немного лучше, нанес вам оскорбление. Впредь вы не услышите от меня ни единого слова, могущего вас задеть.
– Каким образом следует понимать ваши слова? Вы отныне будете старательно скрывать свое искреннее мнение обо мне и героически притворяться, что не замечаете моих недостатков? – но это Инерис произнесла уже с улыбкой. Пусть думает, что она сменила гнев на милость.
– Помилуйте, леди Ламиэ, каждый настоящий мужчина знает: у дамы не может быть недостатков. Только милые особенности, – с низким смешком поведал оборотень.
Еще подмигнул бы!
Слова «Плохо же настоящие мужчины знают настоящих женщин» рвались с языка, но Инерис подобрала более приемлемый вариант.
– Так же, как каждая настоящая женщина знает: милые особенности должны оставаться в строжайшей тайне от кавалера.
На миг отвела взгляд от князя, поймала одобрительную улыбку отца. Ну хоть кто-то доволен.
Продолжая уже шутливую пикировку с оборотнем, позволила ему отвести себя в парадную столовую и усадить в кресло рядом с верховным князем – и обнаружила, что путем нехитрых манипуляций с карточками Солтейн оказался рядом с ней. Осознав, что пойман на подмене, оборотень только хитро подмигнул девушке.
С тоской устремила взгляд на дверь, но Кэллиэн на завтрак не явился. Он был единственным, кто в данной ситуации мог бы ее выручить, так как не боялся нарушать этикет, а князь почему-то ему это спускал. Но мага здесь нет. Значит, придется терпеть ухаживания этого типа...
Солтейн нравился ей все меньше и меньше с каждой секундой.
Обязательно нужно будет поговорить о нем с отцом – и как можно скорее, пока волк не успел сделать первый ход.
Пожалуй, характеристика, данная ему оборотнем вчера, была верной от и до. Этот тип умен, прекрасно знает, чего хочет, готов добиваться желаемого – как бешеным напором, так и своевременными уступками – и не боится рисковать.
Опасный противник.
***
День прошел на редкость бестолково.
Дурацкие встречи, идиотская экскурсия, любезно предложенная самим князем – и попробуй откажись… Еще выезд предстоит скоро – охота и любование водопадом… Можно подумать, их он у себя на родине не насмотрелся!
Князь Солтейн раздосадованно фыркнул, направляясь поздним вечером после пробежки по лесу и короткой тренировки с мечом в отведенные ему покои.
Разве что…
Леди-наследница оказалась не такой, как он думал. Ожидал встретить пустоголовую птичку – а обнаружил неглупую и остроумную барышню...
Познакомиться с ней поближе будет интересно… и наверное, стоит быть отчасти благодарным князю – они будут немало времени проводить в обществе друг друга. На этом фоне его предложение не покажется внезапным. А дальше... может ну его, то условие?.. Такую женщину не зазорно назвать своей женой – и оставить ею...
– Князь…
Оборотень замер в коридоре, резко обернулся – но никого и ничего не увидел. Голос тоже был ему незнаком и, что еще более странно, несмотря на обостренный слух оборотня и умение угадывать направление по звуку, он так и не сумел вычислить, где находилась говорившая. А в том, что это была женщина, сомневаться не приходилось.