На рынках победно и безраздельно царила британская шерсть. Вроде ничто не предвещало ей потери позиций. Но в эти самые десятилетия, первый раз в 1745 году, то есть за четверть века до того, как Англия стала владеть материком, на Австралийский континент завозят животных с тонким руном Здешние аборигены знать не знали, как подойти к овце. Однако «переселенцам» пришлись по вкусу естественные пастбища. Стада тонкорунных овец росли с неслыханной быстротой.
Спустя каких-то полвека хозяева отар уже разводили свою, названную впоследствии австралийской, мериносовую породу овец с изумительно тонкой, волнистой, длинного волокна шерстью. И ко второй половине XIX столетия заокеанское руно вытеснило с европейских рынков местное сырье. На фабрики Старого Света хлынула шерсть из Австралии, Аргентины и других южноамериканских стран, из Африки и с Ближнего Востока.
Этот привозной товар главенствовал в европейской торговле полстолетия. И его закупки возрастали стремительно. Если в 1886–1887 годах только австралийцы продали в Европе 1185 тысяч девятипудовых тюков своей шерсти, то в 1894—1895-м они вывезли сюда 1952 тысячи подобных упаковок. (За год считался отрезок времени с 1 июля одного по 30 июня следующего года.)
Мериносовую шерсть брали на камвольную пряжу и шерстяной очес. И то и другое бывает нескольких сортов, различие в цене волокна и его обрывков (очеса) держалось двойное В австралийской шерсти находили сравнительно меньше жиропота против конкурировавших с ней аргентинской, африканской, немецкой и нашей мазаевской. Она и очеса давала больше других, то есть уступала в прочности, но все перекрывали «выдающаяся белизна и нежность цвета после мытья», как выражались тогда специалисты-шерстоведы.
Известно, что в палате лордов британского парламента перед королевским троном и сейчас стоит мешок, набитый шерстью. На нем восседает председатель — лорд-канцлер. Милая традиция напоминает о былом могуществе. А столица владельцев золотого руна переместилась в другое полушарие — в Сидней, где целые кварталы занимают банки, магазины, аукционные залы и куда съезжаются со всего белого света закупать знаменитую австралийскую шерсть. На практиков работает целая сеть исследовательских институтов и лабораторий, выходят ежегодники и научные труды по шерстоведению.
Австралия дает одну треть мирового производства тонкорунного волокна, получает самый высокий настриг шерсти, ее стада исчисляются 150–170 миллионами голов. Здесь разработан и применяется наиболее эффективный для континента метод содержания животных — на огороженных природных пастбищах, без пастухов, отчего австралийская шерсть еще и дешева.
До начала 90-х годов где-то около половины наших текстильных предприятий работало на централизованных поставках австралийской шерсти. Потом все шумно вдруг переменилось. Производители всполошились не на шутку, так как одновременно уменьшили завоз шерсти с далекого континента и китайцы. Австралийские поставщики заполонили своим сырьем все склады в Европе, снизили цены и были вынуждены сокращать поголовье овец.
На тот момент какое-никакое взаимодействие между отечественными овцеводами и переработчиками шерсти слабело, таяло, каждый захотел в условиях рынка выживать по одиночке. Российское руно повезли на Запад за доллары и легко сбывают его там. Одну из лучших наших тонкорунных шерстей только дай французам. Тамошние фабрики уже работают с российским товаром. Нам же это не в честь не в славу: за отменное сырье платят цены унизительные — чуть ли не треть нынешней стоимости австралийской шерсти. Кто на том и много ли выиграл, не требует пояснений. Пошли с шерстью — вернулись стрижеными. Да к тому же кое-где, как слышно, проворные дельцы подмешивают к отечественным волокнам австралийские и перепродают — карася за порося — по среднеевропейским тарифам.
Сломать не строить. Сейчас концерн «Ростекстиль» и ЦНИИ шерсти усиленно стараются развернуть сотрудничество в переработке шерсти, создали клуб и договорились с поставщиками-австралийцами (с ними почему-то общий язык нашли скорее, чем со своими). Таким образом, с расширением закупок австралийской шерсти для ее производителей грядет очередной ренессанс. А что же наши овцеводы? По стране из года в год сокращается поголовье с тонкой и полутонкой шерстью. Не вдаваясь в подробности, напомним притчу короче носа птичьего: про руки, которые не захотели работать на желудок.
В частных хозяйствах интерес к овце устойчивый, и многие делают на нее свой расчет, особенно когда выращивают животных, дающих и мясо и руно. В домашнем стаде при индивидуальном уходе в некотором смысле больше шансов добиваться высокого качества руна.