– Прекрасно, Александр Николаевич. Нарушаем закон? Удерживаем…
– Против воли? Неужели? Это не я под ваш мотоцикл бросился с желанием завязать беседу, – усмехнулся он. Ещё одна причина, побудившая его пригласить нахалку в дом. Мотоцикл. Он показался знакомым. В свете последних событий, его эффектное появление вызвало мистический мандраж. Даже на краткий миг сердце ёкнуло, а потом съёжилось ещё раз, стоило наезднику снять шлем. – Жить надоело?
– Нет. Если я умру, как же узнаю то, что хочу знать? – улыбнулась Слава.
– Что ты хочешь знать?
– Почему вы отказались от своего внука? – выпалила девушка и насторожилась, ожидая взрыва, но его не последовало. Хозяин дома напрягся, однако сделал усилие и медленно поднёс к губам бокал, чтобы отпить очередной глоток под пристальным взглядом, как под прицелом. – Он вам не нужен?
– Он мне не нужен, – подтвердил Жилин, гадая, откуда взялась защитница брошенных младенцев. Он уже успел оценить стройную фигуру, открытое белокожее лицо, на котором периодически вспыхивал румянец, глаза с горящим взглядом и волосы им под стать, жаркие и сияющие здоровым блеском. В целом в девушке не было ничего примечательного. Это-то и настораживало.
– У вас есть другие внуки?
– Нет, и не будет.
– Не будьте столь категоричны. В жизни многое случается, чего мы не ждём, – грустно сказала Слава, вспомнив своё короткое замужество и смерть Егора. Сказал бы ей кто заранее, чем закончится свадьба, беды бы не случилось. Вот только провидцев поблизости не нашлось, если не считать родителей жениха и невесты, сотрясавших воздух воплями о совершаемой ошибке. Поэтому их не позвали на торжество. Вообще никого не позвали, кроме свиты на мотоциклах. Получилось вызывающе экстремально и закончилось плачевно. – Вита оправится и…
– Не оправится. Вита умерла. Других детей нет. Довольны? – мужчина закрыл глаза и стиснул зубы.
Пережитый кошмар до сих пор не укладывался в голове. В последние полтора года жизнь превратилась в ад, и никакие деньги не могли спасти от падения в пропасть. Словно кто-то проклял. Максимум на что хватало сил, это сдерживать слухи, не давая им расползтись. Репутация давно трещала по швам. Любимая дочь сделала жизнь невыносимой. Изначально ещё думалось о положении в обществе и бизнесе. Потом всё покатилось под откос.
– Как умерла? Когда? – опешила девушка и растерянно оглянулась по сторонам, будто ожидая, что кто-нибудь подтвердит страшные слова. Взгляд упёрся в идеальную картину, висевшую на стене: муж, жена и дочь позировали художнику. Красота девушки впечатляла.
– Вчера похоронили.
– Простите. Примите мои соболезнования. Хотя… сдались они вам, – Слава в отчаянии махнула рукой.
Никто нигде не обмолвился, что мать Егорки умерла: ни в роддоме, ни в перинатальном центре. Наверняка информация уже была. В медицине редко, что можно скрыть среди коллег, а здесь будто и не случилось ничего. Всё шито-крыто. Коль так дело пошло, никто никогда и не узнает, чей это ребёнок. Девушка подозрительно взглянула на мужчину, и вздохнула, понимая, что догадка верна. Отец сделал всё, что мог, скрывая позорный конец распутной жизни дочери, пытаясь сохранить её имя незапятнанным. Славе хотелось крикнуть, что всё бессмысленно. Шило в мешке не утаишь, рано или поздно правда выплывет наружу.
– Не утруждайтесь.
– Тем более. У вас остался внук. Единственный наследник, – тихонько сказала она, подозревая, что бьёт по больному месту, и всё же не стала отступать.
– Нет.
– Почему? Не хотите, чтобы он напоминал о дочери?
– В точку, – грубо отрезал Жилин и со стуком опустил пустой стакан на стол. Упрямая гостья гнула свою линию, прокладывая её через все преграды чужой души. На сознание начала наплывать муть. Спиртное плюс таблетки – жуткая смесь, помогающая уйти от реальности. – Достаточно? А теперь скажите мне, вам-то какое дело до чужого ребёнка? Кто вы такая? Журналистка местной газетёнки? Охотница за сплетнями?
– Мелко гребёте. Я агент Моссада, – фыркнула Слава. Что ж, если разобраться, то ни один специалист, ни одной разведки мира не годился ей в подмётки. Все они оказались бы беспомощны перед спасением новорожденного. Они могли спасти мир, но не крохотное существо, появившееся на свет. – Что, не похожа?
– Ну, почему же? Судя по наглости и уверенности, такое возможно. А если серьёзно? – уже чуть спокойнее спросил Александр Николаевич, подозревая, что острый язычок способен на такие колкости, от которых камня на камне не останется от его репутации.