– Подружка?
– Да, со школы. Вита обладала даром влипать в истории. У неё это получалось фантастически ярко. Если срывала уроки в школе, то обязательно с приездом МЧС. Но нашу девочку любили. Её невозможно не любить, – печально произнёс мужчина.
– Не знаю. Мы с ней не были знакомы. Могу поверить на слово, если нужно. Только нужно ли? Я верю тому, что вижу. И я верю вам. Знаете, родительская любовь прощает всё. Сложнее всего простить себя. Сможете простить себя? Отказавшись от внука, вы, вполне вероятно, больше никогда не услышите о нём. Вы не узнаете, каким он вырастет, кто его полюбит вместо вас, кто подарит ему заботу, кто поцелует на ночь и почитает сказки. А ещё он никогда не узнает, что у него была замечательная мама, не назовёт вас дедом. Сможете себя простить? – Слава поднялась с кресла и медленно направилась к двери. В замке торчал ключ.
– Мне уже будет всё равно.
– Не говорите гоп, пока не умерли, – посоветовала она и повернула ключ. Дверь поддалась без всякого напора. Напоследок девушка повернулась и вздохнула. – Я медик, а потому знаю, что диагноз – не приговор, а врачи – не боги. Как будет, так и будет.
Она вышла за дверь и тихонько прикрыла дверь. Жилин смотрел в пустоту и понимал, что незваная гостья права. Как будет, так и будет. И всё же не хотел рисковать. Он всегда просчитывал шаги, прежде чем принять решение. Взгляд опустился на клочок бумаги с написанными цифрами. От него не убудет, если он позвонит доктору и узнает о состоянии ребёнка. Рука потянулась к телефону…
Слава подозревала, что разворошила в душе человека горящие угли, однако не испытывала угрызений совести. Ориентируясь по памяти в огромном доме, она спустилась в холл и вышла во двор. Никто не остановил. В голову пришло сравнение со склепом, дорогим, красивым прибежищем мёртвых. Хотелось убежать, сверкая пятками.
– Попытка провальная, но шанс ещё есть, – констатировала она, собираясь исчезнуть максимально быстро.
Мотоцикл завёлся, руки крепко держали руль. Почему-то Слава была уверена, что её выпустят без труда, и пробивать дыру в заборе не придётся. Чуйка не подвела. Как только гостья вырулила к выезду, ворота поползли в сторону, выпуская её на свободу. На сердце легче не стало, в голове царил сумбур. Ощущение отпуска так и не нахлынуло, несмотря на то, что мысли о работе исчезли. Перед глазами мелькали машины, в уши набилась несуществующая вата. Дико хотелось спать, словно позади несколько бессонных ночей, а домой ехать не хотелось. Слава притормозила возле небольшого кафе. Голода не чувствовалось, однако от чашки крепкого чая или кофе девушка не отказалась бы. Потрясающий аромат последнего коварно забрался в нос и прошмыгнул напрямик в мозг, стоило переступить порог заведения общепита.
– Доппио, пожалуйста, – попросила Слава, когда проходила мимо барной стойки. – И стакан воды.
– Пирожное, десерт? – поинтересовалась девушка в чёрной униформе с логотипом в виде чашки со змейком дымка на кармане.
– Нет, спасибо. Только кофе.
Слава любила крепкий напиток в больших дозах. Позволяла его себе редко и неизменно в кафе. Дома всегда присутствовал соблазн сварить ещё одну порцию, а на людях довольствовалась одной чашкой двойного эспрессо. Девушка смаковала его неторопливо, поглядывая на жизнь за стеклом. Она всегда выбирала столик у окна, и в этот раз порадовалась, что народу в кафе отдыхало немного. Обед уже закончился, а вечер ещё не наступил. Пристроившись за маленьким столиком, рассчитанным на двоих, Слава достала телефон и погрузилась в просторы Интернета, отыскивая информацию о Вите. Очень быстро имя Вита Лайт высветилось в социальных сетях.
– Не кисло, – выдохнула Слава, рассматривая фотографии на личной страничке и обнаруживая плюс виртуального существования налицо. Человек в жизни умер, а в глобальной паутине продолжал жить. Все, кому не лень, оценивали посты, писали комменатрии. – И никто ей не посочувствовал.
Слава с грустью смотрела на красивое лицо девушки, искала признаки наркотической зависимости во внешности, внимательно рассматривала репосты с рекламой ночных заведений и баров. Где-то в одном из них проводила своё время Вита Лайт. Вспомнился семейный портрет в мёртвом доме.
– Ваш кофе, – донёсся весёлый голос, отвлекая от мыслей.
– Спасибо, – Слава улыбнулась подошедшей девушке с подносом в руке и с удовольствием втянула носом потрясающий аромат, тянувшийся от белоснежной чашки. Верхнее нёбо защекотало от предвкушения. – Божественно.