– Д-да.
– А потом исчезнешь? Ты любишь её? Мне любопытно. Потому что теперь я не знаю, любил ли меня Егор или это был способ исчезнуть, – произнесла Слава. Сердце грохотало в ожидании ответа.
– Он помешался на тебе. Всё говорил, что дышит только рядом с тобой. Мне кажется, он подозревал, что умрёт. У меня сейчас такое же чувство. Можешь не верить, но никто из нас даже не знал, как тебя зовут. Девочка-рай. Вы же в ЗАГС заходили вдвоём. Завтра никого не будет на моей свадьбе. Никого. Только я и… она. Потом мы уедем. Не появляйся больше в «Джимбо». Кроме меня тебя там никто не видел. И я бы не понял, что ты это ты, если бы не «голландец». Ты уехала на нём без шлема.
– Можно подумать, что никто меня не видел раньше. Я же не слезаю с него.
– Видели. Но все думали, что ты ничего не знаешь. Поэтому не обращали внимания. Я слышал, как Извекова тебе рассказывала о нас, о Егоре. В тот момент я понял, что надо валить, иначе кто-нибудь расскажет про меня моей…
– Хочешь совет? Расскажи ей сам. Потом, когда вы будете далеко. Ты не сможешь жить с этим грузом. Егор не смог. Он прятал меня от всех три месяца, заставлял носить этот чёртов шлем и позволял снимать где-нибудь за городом, когда мы были вдвоём, да в кафе. Думаю, он тщательно выбирал, куда меня вести. Это он организовал бизнес?
– Да. Нас уже немного осталось. Без него связи рушатся. Нам не доверяют, как прежде. Кое-кого это злит. Поэтому больше никогда не приближайся к «Джимбо» и к другим барам. Пусть думают, что ты не в курсе. Егор расплатился с нами. Отдал всё за свободу. Я тоже отдал всё. На душе дерьмово. Уезжай первая. Не ищи никого. Считай, что Егор умер за тебя. Вали отсюда. Держись центра города. Там безопасно…
– Утешил. Безопасно. Попробуй быть счастливым, если сможешь. Считай, что это твой долг, – сказала на прощанье Слава и выкатилась из глухого места.
После разговора ей стало и легче, и сложнее. Одно она знала точно – её не оставят в покое. Значит, всё временно и нет выхода, кроме как исчезнуть из города. Утешало осознание того, что Егор любил её. До стоянки она добралась без приключений. Всю дорогу девушка поглядывала в зеркала и видела вдалеке «ночного голландца». Кошки-мышки продолжались. Он сопровождал её на расстоянии, иногда пропадая из поля зрения и появляясь вновь, а потом исчез окончательно. Сонный охранник открыл ей ворота. Дело близилось к рассвету. Очередная безумная ночь подошла к концу, добавив мрачных красок жизни. Слава приплелась домой уставшая и голодная. Глаза закрывались, но спать не хотелось. Боязнь снова погрузиться в кошмар держала в напряжении. Контрастное ощущение, когда опухшие веки слипаются, а мозг активно работает, действовало на нервы. Пытаясь себя взбодрить, Слава сварила крепкий кофе. Вопреки расхожему мнению, что этот напиток бодрит, на девушку он подействовал, как снотворное, и отключил её сознание на пару часов. Проснулась она в кресле, когда за окном шумело утро. В открытую форточку врывались звуки проезжающих мимо машин, птичьи крики, детский смех. Хлопали двери автомобилей. Жизнь продолжалась и у кого-то стопроцентно была счастливой.
– И почему у меня всё шиворот-навыворот? – недовольно буркнула девушка, но через минуту стыдливо вздохнула. Не ей одной плохо. Где-то собирался жениться и боялся смерти один из «голландцев». Слава представляла на его месте Егора и с горечью осознавала, что их совместная жизнь рано или поздно превратилась бы в кошмар. Тайны во благо убивали порою сильнее правды, истязая медленно и мучительно. Хватило бы любви для счастья, теперь уже никто не знал.
Слава неловко поднялась на ноги, и боль пронеслась вдоль позвоночника прямиком в шею. Малейший поворот головы влево приносил жуткий дискомфорт, будто плечо, шея и лопатка стягивались в тугой узел
– Только этого не хватало, – со стоном произнесла Слава, пытаясь правой рукой размять застывшие мышцы. Иногда с ней случалась такая оказия, ликвидация которой занимала несколько дней. Самое печальное, что в это время на мотоцикл распространялось табу. – У меня куча дел.
Она представила, что придётся пройти полгорода, чтобы добраться до ритуальной конторы. Общественный транспорт, включая такси, девушка не выносила. Взгляд метнулся к часам. Если она хотела покорить мир пунктуальностью, выходить следовало в ближайшие полчаса. Жалкие тридцать минут ушли на порцию кофе и сборы.
– Ты – старуха. Полная развалина, – сказала Слава себе перед выходом.
Пока она смотрела прямо, идти удавалось легко и быстро, но стоило рефлекторно повернуть голову на звук, и узел в мёртвой петле затягивался. От боли кожа на лице замерзала, придавая ему плаксивую гримасу. Между тем жизнь на улице кипела. Люди, будто с цепи сорвались и куда-то мчались, задевая друг друга плечом или рукой. Слава грешным делом подумала, что лучше бы поехала на мотоцикле со скоростью черепахи, но тут же отогнала манящую мысль. Левая рука вошла в коалицию «мёртвая петля» и позволяла шевелить собой в случае крайней необходимости.