Он послушно сомкнул веки, из-под которых скатились слезинки, и почувствовал прикосновение тёплых губ. Они согревали его глаза, собирали слёзы. Страх, мучавший все дни с момента аварии, отступал вместе с чернотой. Душа согревалась, и рождалась надежда, что однажды все хвори отступят, и будет свет. А пока он отпускал девочку-рай, чтобы она стала счастливой, именно этого хотел.
– Прощай, любимый. Теперь я стану твоим ветром. Я буду влетать к тебе в распахнутые окна и шептать: «Дыши со мной». И ты будешь жить, – тихо сказала она, отступая от кровати. Ей было больно и горько смотреть на неподвижное лицо с закрытыми глазами. – Прощай.
Уголки его губ чуть дрогнули в подобии улыбки. Прощай. Он отпускал, просил прощения и отпускал. В его вечном аду поселился кусочек рая. Слава тихонько вышла из палаты и едва не упала. Слёзы душили. Сердце рвалось на части как тогда, в момент первой аварии. Легче не стало. Девушке было безразлично, куда её ведут, бережно поддерживая, что говорят в попытке утешить. Боль усиливалась. Воздуха не хватало, словно её дыхание и впрямь осталось в палате рядом с Егором. Она очнулась, почувствовав прикосновения ласкового ветра к своей щеке.
– Где я? – спросила Слава увядшим голосом, так и не открыв глаза.
– В машине, – ответил Юрий. Потрясённый всем происходящим, он терялся. – Мы едем домой.
– Хорошо.
– Ко мне домой, – уточнил он, подозревая, что Слава не вникает в смысл слов.
– Да. Мы едем домой, – повторила она и ощутила, как мужские пальцы нежно погладили другую щёку. С одной стороны ветер, с другой – покой.
Эмоции забрали всю силу. Её потянуло в сон. Машина укачивала, увозя всё дальше и дальше от больницы и переживаний. Пробуждение было долгим и странным. Славу посетили яркие сны без смысла. Что-то происходило в них, но она не понимала, а только тихо радовалась. Яркое солнце, пробившееся сквозь ресницы, продолжало сон, превращавшийся в реальность.
– Ты проснулась, – донёсся тихий голос.
– Вроде, – ответила она, пытаясь рассмотреть человека, сидевшего по-турецки рядом в кровати. – Мы дома?
– Дома. Как ты?
– Не знаю, – шепнула Слава. Обычный вопрос озадачил. Она не знала, что чувствует. Что-то похожее на умиротворение. – А ты?
– Не знаю. Я жду тебя, – ответил Юрий. Если вкратце, то его ответ соответствовал описанию происходящих с ним перемен. Он ждал, когда она очнётся и развеет всех демонов, терзавших его душу.
– Зачем?
– Чтобы жить…
Они оба сделали удивительное открытие: чтобы жить, надо чего-то ждать. Болезненный во всех отношениях месяц после больницы прошёл в бесконечных ожиданиях. Слава привыкала к новой жизни без Егора в подсознании и удивлялась тому, что может жить. Сломанные рёбра и травмированная рука медленно восстанавливались. Юрий отлично справлялся с должностью медбрата. Он взял дополнительные две недели отпуска, а потом и вовсе попросил начальство уволить его с должности заведующего отделением, оставив в качестве дежурного врача. Ему неохотно пошли навстречу. И вот он собирался на работу.
– Справишься одна? – спросил Юрий, собирая с вечера рабочую сумку. Его ожидало первое дежурство после отпуска.
– Даже не знаю. Возьми меня с собой. Я пригожусь, – улыбнулась Слава и бросила в него маленькую подушку. Жёсткий ортез заменили на лёгкий, потому что рука уже не нуждалась в сильной фиксации. Она носила его для перестраховки и на ночь снимала.
– Нет. Ты будешь меня отвлекать, и я не смогу работать, – ответил Юрий и оставил сумку в покое. Его глаза хитро прищурились, поглядывая на девушку. Она полулежала в кровати, подложив под спину сразу несколько подушек. – Я серьёзно. Справишься без меня?
– Нет. Теперь уже точно нет. Без тебя не справлюсь. Ты разбаловал меня.
– Ты заслуживаешь того, чтобы тебя баловали…
Улыбнувшись, он подумал о том, что Слава ничего не понимает в том, что значит баловать женщину. Неожиданно вспомнилась Вита, хорошо знавшая себе цену. Вот кто умел управлять мужчинами, правда, недолго, потому что она всегда брала, не желая отдавать взамен. Слава наоборот, привыкла отдавать и тяжело принимала чужое внимание и заботу. Первая неделя дома напоминала ломку. Юрий видел, как душевная боль выматывает девушку. Она тосковала по Егору, переживала за него. Бывали момент, когда она задавалась вопросом, а правильно ли поступила, не согласившись на предложение его родителей, и порывалась вернуться в больницу. Но потом что-то останавливало, и тогда Слава становилась отрешённой, безвольной. Могла часами смотреть в окно и о чём-то думать. Юрий был рядом. Ненавязчиво. Не донимал вопросами, не лез с жалостью, но всегда позволял выплакаться на своей груди, убаюкивая. Точку в отношениях с Егором поставил Жилин, пригласивший молодых людей на семейный ужин в честь создания новой семьи. Никакой роскоши и помпезности. Это был самый настоящий домашний ужин. Татьяна Петровна вдохнула жизнь в красивый особняк. Славе не верилось, что две совершенно разные орбиты сошлись в одной точке.