Через полчаса она, одетая в потертые джинсовые шорты и простую серую футболку, с волосами, схваченными в небрежный пучок на затылке, спускалась в лифте на первый этаж своего дома, планируя позавтракать (как она нередко делала) в расположенном там кафе. Еду оттуда можно было заказать с доставкой прямо в квартиру – но Дафне нравилось неспешно потягивать кофе, сидя за уютным столиком у большого панорамного окна и исподтишка наблюдая за остальными посетителями: семьями с весело галдящей ребятней, супружескими и влюбленными парами, одиночками вроде нее. Многие из них были ее соседями, другие – просто незнакомцами, заскочившими перекусить в милое местечко с игривым названием «Пышечка», которое так и манило прохожих ароматами горячей выпечки и свежемолотого кофе. Кормили здесь действительно неплохо – даже на взыскательный вкус Леонарда, который в былые времена иногда выбирался сюда пообедать с Дафной и Адрианом.
Попасть в кафе можно было не только с улицы, но и через холл дома – удобно, если не хочешь выходить под льющий наружи дождь – и именно этим путем воспользовалась Дафна. Войдя в просторное светлое помещение, оформленное в приятных терракотово-оранжевых тонах, она привычно направилась к одному из пустующих дальних столиков. В этот час в кафе уже было довольно людно – обычное дело для субботнего утра; смех и шум голосов сливался со звучащей в зале негромкой музыкой и едва различимым звуком дождя за окном, образуя ненавязчиво-уютный звуковой фон. Именно за ним сюда и приходила Дафна – за ним и ощущением того самого человеческого присутствия, которого ей порой отчаянно не хватало в ее тихой одинокой квартире.
Устроившись на маленьком диванчике, которые стояли у каждого стола, девушка с пару минут изучала электронное меню – хотя знала его чуть ли не наизусть. Выбрав в итоге творожную запеканку и несладкий кофе с кокосовым молоком, она достала из кармана джинсов свой коммуникатор и в ожидании заказа стала просматривать полученные со вчерашнего дня сообщения. Одно – от мамы, дежурное («Привет, зайка. Как твои дела? Ты сейчас, наверное, в Лесу. Позвони, как сможешь. Целую.»), следующее – от Найи, единственной близкой подруги («Черт, Ди, ты вообще бываешь в городе? Позвони, как вернешься из своих дебрей. Надо встретиться, срочно.»), и последнее, самое позднее – от Лео («Сладких снов, Ди. Еще раз извини. Надеюсь, мы все еще друзья.»).
Дафна вздохнула. Что там за срочность у Найи? Бурно рассталась с очередным ухажером, в тысячный раз поругалась с родителями или влипла в неприятности на работе?
«Позвоню ей из дома», – решила девушка. Она как раз размышляла над ответом Леонарду, когда колокольчик над входной дверью кафе мелодично тренькнул, возвещая о новых посетителях. Подняв голову, Дафна мельком посмотрела на вошедших – и уже не смогла отвести взгляда от необычной пары, тут же приковавшей внимание большинства присутствующих.
Девушка, с виду – примерная ровесница Дафны, невысокая, симпатичная, с коротко стрижеными рыжими кудряшками, была глубоко беременна – мокрый дождевик смешно топорщился на ее круглом, как шар, животе. Ее спутник – широкоплечий великан – осторожно придержав перед ней старомодную застекленную дверь, вошел следом и стянул с головы капюшон плаща, под которым обнаружилось бронзовокожее скуластое лицо с пронзительно-янтарными глазами и лохматая каштановая шевелюра. Полукровка помог девушке снять дождевик, который вместе со своим повесил на вешалку у входа, и, взяв подругу (или жену?) за руку, повел ее к соседнему от Дафны столику.
«Жена», – поняла она, заметив, как блеснула золотая искорка на безымянном пальце девушки.
Вновь пришедшие, не обращая внимания на косые взгляды и шушуканье окружающих, склонились над электронным меню. Мужчина (Дафна дала бы ему не больше тридцати – но могла ошибаться: гибриды зачастую выглядели куда моложе своего реального возраста) бережно приобнял жену за плечи, и та, улыбнувшись теплой и мягкой улыбкой, что-то тихо ему сказала. Они оба были одеты в зеленое – излюбленный цвет гибридов – и удивительно гармонично смотрелись вместе.
«Красивая пара», – подумала Дафна, испытывая к ним невольную симпатию – которую большинство остальных посетителей, судя по выражению их лиц, не особенно разделяли. Оно и понятно: неольскому обществу были нужны «чистокровные» люди, а дети, рождавшиеся от смешанных союзов, всегда больше походили на родителя-полукровку. И все же подобные браки по-прежнему случались – официального запрета на них, разумеется, не было.
Удивительно, но предки гибридов – дейнары, на заре основания Антроповилля решившие остаться с людьми – практически не создавали семей друг с другом. Еще удивительнее сейчас казался тот факт, что и многие люди – прародители нынешних неольцев – отвечали им взаимностью, очарованные их диковинной внешностью и полузвериной мощью. Так на свет стали появляться гибриды, которые, в свою очередь, также давали потомство – как от внутривидовых, так и межвидовых союзов. Теперь, триста лет спустя, дейнары-«чистокровки» обитали исключительно в лесах – в городе остались лишь их потомки, чья кровь давно и прочно смешалась с человеческой.