Люди вернулись на поляну во второй половине следующего дня, когда полуденное солнце немного убавило свой жар и приобрело теплый оранжевый оттенок. Коэри уже паслись в траве, спеша насладиться последними преддождевыми часами; судя по накрывшей Лес влажной духоте, Инауэри должен был вот-вот начаться. И вновь Кор незаметно наблюдал за людьми из укрытия в тени деревьев, обдумывая свои дальнейшие действия. Он понимал, что с приходом дождей следующая возможность поговорить с людьми отложится на долгие недели – и кто знает, что может случиться с Элео (или тем, что он ощущал как Элео) за это время? Весь Инауэри люди просидят в своем городе – неизведанном, неприступном и наверняка опасном – приближаться к которому для дейнаров было
«Выглядят они вполне безобидно», – размышлял он, глядя, как девчонка снова кормит оленят с руки, в то время как ее спутник собирал в траве те самые блестящие «коробочки», так насторожившие Кора накануне. – «Конечно, они могут меня испугаться – или не попросту не понять (знают ли люди дейнарский?); могут пустить в ход оружие – поди разберись, что там за штуковины у них при себе… Но в случае чего я всегда могу задать деру».
«А если они натравят на тебя своих «летунов» – или еще чего похуже?» – вкрадчиво осведомился его внутренний голос. – «Если поднимут тревогу, и сюда слетится толпа их сородичей?»
«Я постараюсь их ничем не напугать», – неуверенно возразил ему Кор. – «Спрошу о сестре, и все. Если им о ней что-то известно, я это пойму».
Впрочем, вся эта затея, раньше казавшаяся ему вполне разумной, теперь выглядела откровенно безрассудной – если не глупой. Пожалуй, стоило все-таки сперва поговорить с матерью: она наверняка пришла бы к самому разумному решению.
«Не думай о матери – она тебя почувствует», – велел он себе и усилием воли загнал тревожные мысли поглубже. Солнце садится, и люди вот-вот покинут Поляну коэри, унося с собой его призрачную надежду хоть что-то разузнать о пропавшей сестре.
И он таки пошел за ними – и ему, как он думал, несказанно повезло: девушка на пару минут осталась в лесу одна, и он решился к ней выйти, а, заговорив с ней, услышал в ответ родную речь. Неслыханная удача – если бы не этот рыжий трус, так не вовремя вернувшийся на тропу. Интересно, что за оружие было у него в руке? Впрочем, нет, этого он знать не хотел.
И вот он сидит здесь, под листьями нейба, а вокруг шумит дождь – и ему вскоре предстоит вернуться домой и рассказать матери о своей неудаче. Мало того, что план его провалился и разузнать о сестре ничего не удалось, так теперь еще и люди решат, что Дей’н’Ар, веками не пересекавшие негласные границы человеческих владений, шастают по их землям.
Впрочем, девчонка, знавшая язык его народа, могла подтвердить, что он просто хотел поговорить – и не причинил ей никакого вреда.
«А ведь я, похоже, первый Дей’н’Ар за несколько сотен лет, говоривший с человеком», – пришла ему на ум внезапная мысль.
Что ж, эта встреча могла пройти и куда хуже.
За окном, подернутым плотной завесой дождя, уже начали сгущаться сумерки, когда Дафна, наконец, встала из-за компьютера и принялась готовиться к встрече с Найей. Во время дневного разговора по коммуникатору они договорились поужинать у Дафны: «хочу поговорить наедине», загадочно сообщила ей подруга. Обычно она предпочитала встречаться в каком-нибудь ресторанчике, а то и ночном клубе – тихие задушевные беседы вдали от шумных компаний были не в ее духе – и это лишь усугубило беспокойство Дафны.
Пытаясь отвлечься от дурных мыслей, она принялась накрывать на стол в кухне: бутылка красного вина, бутерброды с ветчиной и сыром, фрукты. Фьюри, с неподдельным интересом наблюдавший за ее действиями, тотчас стащил с тарелки виноградину и ускакал с ней под диван, заставив Дафну помимо воли рассмеяться.
– Не вздумай так сделать при Найе, – предупредила она хвайка, когда он вновь показал наружу усатый нос. – Она тебя на месте прихлопнет.
Закончив с приготовлением нехитрой закуски, Дафна отправилась в спальню переодеваться – встречать подругу в поношенных шортах и футболке сегодня почему-то не хотелось. Немного покопавшись в шкафу, она остановилась на простом, но изящном платье-тунике глубокого изумрудного цвета (как кулон того дейнара, невольно подумалось ей) – Адриану оно очень нравилось. «Моя дриада», – нежно называл ее он.
Дафна усмехнулась – кто сейчас вообще помнит, кто такие дриады?
Но платье ей действительно было к лицу – и впервые за долгие месяцы ей вдруг стало небезразлично, как она выглядит. Порывшись в ящике прикроватного столика, Дафна отыскала свою давно заброшенную косметичку и вытряхнула перед собой ее скромное содержимое, надеясь, что тушь для ресниц и помада еще не рассыпались в прах. Накрасившись, переодевшись и распустив по плечам волосы, обычно кое-как собранные в хвост, девушка подошла к большому напольному зеркалу – и с некоторым удивлением, но не без удовольствия воззрилась на свое отражение.