– Домой не идешь? – покосился на нее Тим, освобождавший свой рюкзак от привезенного из Леса оборудования.
Девушка отрицательно качнула головой.
– Посижу немного. Хочу просмотреть наши записи.
– Это ведь можно сделать и потом. У тебя что, совсем нет личной жизни?
– Иди, куда собирался, – сухо ответила она, не отрывая взгляда от монитора. – Ты вроде спешил к начальству.
– Спешил, – насупившись, подтвердил он. – Ты не хочешь составить мне компанию?
– Вот уж уволь.
– Что ж, злюка, тогда до понедельника.
– Ага, – буркнула Дафна и, оглянувшись на уже стоящего в дверях напарника, бросила ему вдогонку: – Да, и постарайся в своем рассказе не слишком драматизировать, ладно?
Тот лишь молча закатил глаза и скрылся за отъехавшей в сторону дверной панелью.
Какое-то время после ухода Тима девушка обдумывала его слова насчет ее личной жизни, соображая, а не послать ли ей, действительно, все дела к черту и не отправиться ли домой, учитывая, что ее рабочий день уже закончился. Она ведь и в самом деле могла просмотреть отснятый ими материал после выходных – или поработать с ним дома.
Но домой ей не особенно хотелось – как обычно.
«Посижу еще немного», – мысленно повторила она, не без чувства вины подумав о Фьюри, который наверняка уже ждал ее, меховым клубком свернувшись у входной двери.
Однако просмотр записей так ее увлек, что она перестала замечать ход времени; огненный шар заходящего солнца давно скрылся за крышами домов, погрузив мир во тьму, не властную над сияющим тысячами огней городом, одна чашка кофе сменилась другой, стихли все звуки и шумы в огромном здании Центра – а она все сидела перед своим компьютером, наблюдая за скрытой от чужих глаз жизнью обитателей Оленьей поляны. Их с Тимом камерам, оснащенным специальными датчиками движения, удалось заснять множество интереснейших кадров, в которые попали далеко не только маленькие коэри, которые, собственно, и являлись объектом их изучения. Здесь были и деловитые мыши-полевки, и поджарые пышнохвостые лисицы, и огромные пестрые ящерицы с глазами, похожими на драгоценные камни – и уйма другой, не менее занятной лесной живности.
Впрочем, не только живности.
Дафна уже потянулась было к компьютеру, собираясь выключить очередную запись, как вдруг ее внимание привлекла рослая фигура, вынырнувшая из-за деревьев на дальнем краю поляны. Помедлив, существо осторожно двинулось вперед, и уже через пару секунд Дафна узнала в нем давешнего дейнара – юношу с роскошной каштановой косой и необычным кулоном на шее. Вот он присел у того места, которое обычно служило Дафне и Тиму наблюдательным пунктом, чуть склонил голову набок, словно принюхиваясь, затем провел по земле рукой, вглядываясь в примятую траву. Выпрямился, окинул окрестности пронзительным взглядом своих невероятных янтарных глаз и, на мгновение застыв в лучах вечернего солнца, с грацией дикой кошки устремился в сторону леса, где и растаял, слившись с зеленым сумраком чащи. Дафна проверила дату и время сьемки – вчерашний вечер, минут через двадцать после их с Тимом ухода.
Взбудораженная, она отмотала запись назад и поставила ее на «паузу», желая рассмотреть дейнара во всех деталях – и тут за ее спиной тихо зашелестела, открываясь, дверь. Вздрогнув, девушка быстрым движением выключила компьютер и лишь затем повернулась к вошедшему, которым – вполне предсказуемо в столь поздний час – оказался Леонард Штром.
– Так и знал, что ты еще здесь, – с легким укором произнес он вместо приветствия.
– Как и ты, – с улыбкой парировала Дафна.
Леонард был коллегой и давним знакомым Адриана; они оба (как восьмью годами позднее и Дафна) учились на биологическом факультете Университета, после чего пришли работать в Центр. Адриан специализировался на микробиологии, в то время как Лео посвятил себя исследованиям в сфере генной инженерии – и, вынужденные часто взаимодействовать по роду своей деятельности, они вскоре стали довольно близкими друзьями и в «обычной» жизни. Когда Дафна, устроившаяся в Центр зоологом, познакомилась с ними, каждый из них уже успел показать себя блестящим специалистом в своей области – и оба произвели на девушку огромное впечатление. Однако Адриан с его увлеченностью Неолой и всеми населяющими ее живыми существами показался ей куда ближе и понятнее, чем его друг, привлекательный внешне и, безусловно, талантливый, но воспринимающий обитателей Леса исключительно как подопытный материал для своих исследований. В конце концов, Дафна ответила взаимностью именно Адриану, отвергнув настойчивые ухаживания Леонарда – что, однако, не помешало им троим остаться друзьями.