И даже теперь, когда Адриана больше не было с ними, Лео и Дафна старались сохранить эту дружбу, сплоченные общей утратой.
– Ну, меня обязывает должность, – заметил он с нарочито сокрушенным видом.
Несколько месяцев назад Штром, в свои тридцать пять уже имевший ученое звание профессора, получил очередное повышение по работе, заняв место руководителя Отдела молекулярной биологии и генетики. Дафну это не удивило: Лео обычно преуспевал во всем, за что бы ни взялся, будь то сложнейшая научная работа или продвижение по карьерной лестнице. Природа не поскупилась, одарив его не только блестящим умом и несгибаемым упорством, но и весьма привлекательной внешностью, которую он умело использовал в своих целях. Даже Дафне порой было трудно противиться его холодному обаянию – а ведь она знала его куда лучше, чем большинство его приятелей, коллег и немногочисленных родственников. Правда заключалась в том, что единственной страстью профессора Штрома была его работа, и никто другой попросту не трогал его невозмутимого сердца ученого.
Впрочем, иногда, ловя на себе задумчивый взгляд его кристально-зеленых глаз, Дафна начинала в этом сомневаться.
– А вот тебе давно уже положено быть дома, – сурово продолжил Леонард, покосившись на померкший экран ее компьютера. – Над чем ты так засиделась? Откопала очередную занятную зверушку?
– Именно, – с совершенно серьезным видом кивнула девушка.
– Которая, конечно же, никак не могла подождать до понедельника. – Штром привычно присел на краешек ее рабочего стола, после чего, скрестив руки на груди, совершенно обыденным тоном поинтересовался: – Не хочешь рассказать мне о дейнаре, которого вы сегодня встретили в лесу?
– Уже видел Тима, – мрачно догадалась Дафна.
– Ага. Я как раз сидел у Новака, когда к нему ворвался этот малохольный. С его слов выходит, он тебе чуть ли не жизнь спас. Дикарь и вправду тебе угрожал?
– Господи, да нет, конечно! – с раздражением воскликнула она. – Просто хотел поговорить. А потом из кустов вывалился Тим со своим шокером и спугнул его. Черт, вот повезло же с идиотом-напарником…
– Ну, его можно понять. Кого угодно напугала бы встреча с двухметровой волосатой образиной, способной одним мизинцем свернуть тебе шею – да еще посреди дикой чащи.
– И ты туда же! Почему все так уверены в агрессивности дейнаров? Стал бы он со мной разговаривать, если бы хотел причинить вред?
– Звучит вполне логично, – спокойно согласился Леонард. – Однако ты не можешь быть абсолютно уверена в его добрых намерениях – так же, как и Тим не может наверняка утверждать, что дикарь был настроен враждебно. Как бы там ни было, Новака его рассказ явно обеспокоил (я бы даже сказал, всполошил) – он тут же выпроводил нас из кабинета и сказал, что должен немедленно связаться с директором Дрейком.
– Думаешь, они запретят экспедиции в Лес?
– Думаю, для начала они отправят дронов как следует прочесать Приграничье и ближайшие к нему территории, чтобы оценить ситуацию. Пока длится сезон дождей, люди все равно не покинут стен города. А там…видно будет.
– Но ведь мы имеем дело с историческим событием, ты понимаешь? До нас с Тимом ни один человек на протяжении многих десятков лет не видел и не говорил с дейнаром. А этот дейнар вышел к нам сам – и ему явно от нас было что-то нужно. Я не заметила при нем оружия – и, знаешь, он держался подчеркнуто дружелюбно, словно не желая меня напугать…
– Ди, – Штром вздохнул, глядя на нее с насмешливой отцовской снисходительностью, которая порой просто выводила ее из себя. – Ты же знаешь, как я отношусь к этим дикарям. Я понимаю, ты любишь Лес и все, что с ним связано, но дейнары – это не твои безобидные оленята. И даже не полукровки. Они могут быть очень опасны.
– Во-первых, не мог бы ты прекратить называть их дикарями? – сухо попросила Дафна. – А во-вторых, тебе не кажется, что пора развеять засевшие в умах людей предрассудки и снова попробовать наладить с дейнарами контакт? Неужели тебе как ученому совсем не хочется узнать их поближе?
– Ну, с научной точки зрения, они, конечно, довольно интересны, – осторожно согласился он. – Я бы не отказался их… исследовать. Но ведь они сами когда-то ясно дали понять, что хотят держаться от нас подальше. И пока что наша численность не настолько велика, чтобы попытаться их…переубедить.
– Переубедить? Мы ведь говорим о дружеских отношениях, а не о войне, – колко заметила Дафна.