Гермиона точно помнила, куда следует смотреть. Влево и вверх. В этом году Драко дополнил свой кивок приподнятым изгибом губ, а Нарцисса ответила на радостную улыбку Гермионы взмахом подбородка.
Она села на своё место и постаралась отогнать мысли об угасающем романе с мужчиной справа от неё. Вместо этого её мысли устремились к мужчине, сидящему над ней.
*
— Будешь ли ты в этом году придерживаться своей традиции и пойдёшь на «Щелкунчика»? — спросил Малфой на прошлой неделе.
— Конечно! — восторженно отозвалась Гермиона. — Мы с Роном купили билеты на субботу. Ты и твоя мама тоже идёте?
Он хмыкнул в знак подтверждения.
*
Увидев их снова сегодня вечером, одетых как богатых магглов, Гермиона надеялась, что её семейный рождественский обычай поможет другой семье пережить праздничный сезон, скучая по любимому человеку.
Затем заиграли ноты её любимого музыкального произведения, захватив все чувства Гермионы.
Она позволила сезонной радости унести её на облаке удовлетворения до самого конца представления. Когда они с Роном встали, чтобы уйти, неловко двигаясь бок о бок, она снова взглянула на Малфоев. Нарцисса с улыбкой смотрела на своего сына, и Гермиона заметила, как он закатил глаза, когда предложил свою руку, чтобы они могли сойти с ложи.
Гермиона размышляла об этом любопытном обмене взглядами все выходные, когда не была занята тем, что избегала своей собственной квартиры, чтобы Рон мог съехать.
Утро понедельника принесло долгожданный звук костяшек пальцев по дверной раме. В дверь, которую она намеренно оставляла открытой намного чаще, чем обычно.
Гермиона усмехнулась Драко, откинулась в кресле и скрестила руки.
— Ну как? — спросила она его. — Во второй раз тебе должно было что-то понравиться. Это «Вальс цветов»?
Он улыбнулся. Редкое зрелище для её вечно серьёзного коллеги, и Гермиона осознала, что никогда раньше не оценивала его по достоинству. Улыбка смягчила черты его лица, продемонстрировала ровные зубы, зажгла искру в его глазах и по какой-то причине пронеслась по её венам. Это было чувство, которое, как она думала, умерло за последние несколько месяцев её затянувшихся, спокойных отношений.
— Ошибаешься.
Она неохотно рассмеялась.
— Тогда что же это?
— Нет. Нет, пока ты не расскажешь о своей любимой сцене.
Гермиона переместилась в своём кресле.
— Ты говоришь так, как будто уже догадываешься.
— О, Грейнджер, — его улыбка расширилась, когда он покидал её кабинет. — Как мило, что ты полагаешь, что я ничего о тебе не знаю.
***
Декабрь 2005 года
Она пришла вместе с Гарри. Он был со своей тётей.
Гермиона, как обычно, приветливо помахала рукой блондину в ложе, сидящему рядом со знакомой ведьмой. Драко кивнул в ответ с осторожной улыбкой, а Андромеда восторженно взмахнула рукой.
— Она была так взволнована, что он пригласил её, Гермиона, — с нежностью пробормотал Гарри. — А Джинни так хотела присмотреть за Тедди вместо неё. Как ты думаешь, кто из них сегодня съест больше сладостей?
Гермиона рассмеялась.
— О, позволь Джин насладиться своими пристрастиями во время беременности.
Добрый, непоколебимый Гарри. Её лучший друг, который стал её семьей, даже больше за последний год. Он лишь однажды поинтересовался, не хочет ли она приехать в Нору на Рождество, и, когда Гермиона категорически отвергла это предложение, оставил эту тему. Она была не в настроении слушать тонко завуалированные комментарии Молли о том, как Гермиона разбила сердце «бедного Рональда». Неважно, что Рон снова с кем-то встречается, и они виделись пару раз за обедом с минимальной враждебностью, но с изрядной долей неловкости.
Вместо этого Гарри с готовностью согласился сопровождать её сегодня вечером, и, хотя Гермиона оценила его поддержку как товарища по несчастью, она задумалась о том, что сегодняшний вечер мог бы сложиться иначе.
*
В начале недели Гермиона с нетерпением смотрела на дверь, услышав приближающийся звук ботинок из драконьей кожи. На этот раз Драко не стал стучать, а прислонил свою длинную стройную фигуру к дверному косяку.
Они обменялись несколькими любезностями о предстоящих проектах и своих планах на праздники, и Гермиона уже знала, что он собирается придерживаться своей новообретённой рождественской традиции.
— Твоя мама в восторге от «Щелкунчика»?
— В этом году я пойду не с мамой.
Её сердце грозило выбиться из ритма, а затем, возможно, и вовсе покинуть тело. Гарри уже согласился сопроводить её, но она отклонила бы его предложение, если бы из уст Драко прозвучал конкретный вопрос.
Он кашлянул и потёр затылок.
— Я… я пригласил свою тётю. Андромеду. Моя мама подумала… подумала, что это хорошая идея, поскольку в этот вечер у неё назначена другая встреча. Они недавно воссоединились, и… я решил, что это тоже было бы неплохо, я полагаю.
И хотя это не те слова, которые она хотела услышать, они всё равно растопили её сердце.
— Это очень заботливо с твоей стороны, Малфой.
*
Гарри терпимо отнёсся к её любви к балету — искусству, которое, как она знала, он презирал. Он не переставал покачивать коленом на протяжении всего представления, и, хотя он подавлял это желание, Гермиона знала, что он жаждет поинтересоваться: «Эй, Гермиона, как долго это будет продолжаться?».
Но потом начался её любимый танец, и Гермиона отвлеклась от суетливых движений Гарри. Когда балет закончился и избавил бедного Поттера от страданий, Гермиона почувствовала трепет предвкушения понедельничного разговора с неким коллегой.
Драко не разочаровал её. В это утро он с чашкой чая в руке прислонился к своему обычному месту в дверном проёме. Словно он намеревался остаться на некоторое время.
Он не спеша отпил из чашки, и Гермиона невольно сжала бёдра под столом, когда его язык высунулся, чтобы поймать капельку на нижней губе.
— Хочешь попытаться угадать? Я с нетерпением жду того момента, когда окажусь в редком и завидном положении и смогу сказать тебе, как ты ошибаешься.
— Твоя любимая часть — «Марш».
— Неверно.
Она нетерпеливо выдохнула.
— Прошло три года. Три года, и ты всё ещё не хочешь мне сказать?
— Конечно, нет, Грейнджер. Давай посмотрим, как долго мы сможем поддерживать эту традицию, хорошо?
***
Декабрь 2006 года
Она пришла с Джинни. Он был в компании Астории.
Гермиона не выразила своего обычного дружеского приветствия. Ей было невыносимо смотреть на него, когда она сидела в его ложе.