Потому, обойдя вниманием человечку, которую готов был хватить удар, Александр сосредоточился на другом объекте, куда более интересном и ценном. Он сосредоточился на собственной цели.
– Ну, сколько можно ждать? – заговорил Александр. – По-твоему, мне нечем себя больше занять? – Александр смотрел на молодого мужчину, который, как и женщина приостановил свой бег, с той лишь разницей, что женщина сделала это принудительно.
Догмар. Именно он интересовал Александра. Именно его Александр искал на протяжении нескольких дней. Но все догмары словно вымерли, что было совсем уму непостижимо. Раньше, в прошлой реальности, догмары вели активную общественную жизнь, ничем не различимую с жизнью людей: работали, ходили на учебу, растили детей, кутили в кабаках. Ferus временами с ними пересекались: в переходах, в очереди за пивом, в «закрытых» барах, в аэропортах и метро. Пересекались, невзирая на то, что догмары, как и ferus, селились в разных городах и странах. Разве что в Радлесе их раньше не было, в том числе поэтому Александр здесь когда-то и осел. Однако про ferus писали в большинстве своем газеты Радлеса, догмары определенно хотели, чтобы они прибыли сюда. Потому Александр ожидал иного приема – активного, даже наступательного. Тогда как на деле… догмары прятались?
А тот, что стоял перед ним, был удивлен. Поскольку моментально определил, перед кем оказался. Одна из особенностей догмар – сенсетивность: они улавливали потусторонние импульсы, тонкие энергетические вибрации ferus, а также вибрации людей, наделенных экстрасенсорными способностями, благодаря своей природной чувствительности к подобного рода вещам.
Вот и этот уловил. Да так смотрел… Что ж он с ferus никогда не встречался?
Вероятно, и не встречался. Встречаться с ferus догмары отправляли совершенно других представителей расы, обладающих иного рода способностями. А этот экземпляр был заурядным прожигателем жизни, каких хватало, как среди людей, так и среди догмар.
– Александр… – прошептал догмар.
– Мы уже встречались? – был вежлив Александр.
Все оказалось куда как прозаичней: его превратили в местную легенду.
Догмар приосанился – взял себя в руки.
– Лично нет, но я наслышан. Заставили же вы нас напрячься. – Он достал из кармана ветровки прибор, чем-то похожий на машинный брелок.
– Правда? – ответил Александр, понимая, что именно противник держал в руках. Догмар, очевидно, был не глуп, и понимал, что перспективы его на этот вечер не столь радужны и привлекательны. Главное, успеть стрясти с него информацию.
– Столько сил было затрачено, столько времени. И, очевидно, не зря. Ох, не зря. – Догмар поглаживал пальцем предмет со ставшей обозримой посередине кнопкой.
– Где все? – был краток Александр.
Догмар приосанился больше, и Александра совсем не разозлило выражение торжества, отразившееся на пропитом лице. Нет, совсем не разозлило.
– А ты отыщи, – дерзнул догмар.
В груди шевельнулся гнев. Александру не нравился этот разговор.
Догмар «из народа» ferus не трогали, поскольку «народники» не трогали их. Сейчас перед ним стоял «народник», но какой-то пустоголовый. Ему бы бежать, а этот… Что он собирался противопоставить Александру? В то же время пустоголовый подготовлен к встрече. Вот Александр и думал: что с ним делать? Напрягаться лень, однако оставлять все как есть, нельзя, да и раздражал он его, что уж скрывать. Очень сильно раздрожал…
– Не следует со мной играть. Лучше просто отвечать на вопросы. Где все и что вы задумали? – Александр шагнул вперед и заметил, как обитавшая у ног его женщина, потихоньку отползает в сторону. Умное решение, мудрое, судя по тому, к чему все движется.
– А шашкой вас не снабдить, чтобы все и сразу – и адрес, и тела на вынос?
– Учитывая, какую свинью вы нам подложили, одной шашки будет маловато. Благодаря вам мы становимся местными знаменитостями.
– Ах, ты об этом…
– Да, я об этом.
Внутри просыпалась сила: древняя, темная, повелительная, и пока что Александр ее контролировал, однако она не любила принимать компромиссы…
Догмар прекратил ухмыляться и ткнул в него сигнальным прибором.
– Жаль разочаровывать тебя, Александр, но права голоса ты больше не имеешь. Теперь не ты задаешь тон событиям, так что будешь принимать ситуацию постфактум. Времена твоей экспансии прошли.
И это ему не понравилось. Почему все давили на больные мозоли? Взывали к давно похороненным чувствам? Либо он обманывал себя, считая, что они похоронены?