– Ты хочешь, чтобы я приняла твой яд. Желаешь, жаждешь этого.
На нее метнули острый взгляд.
– О чем ты. Я хочу, чтобы ты жила.
– С твоей частичкой в моей крови. Прекрати отрицать, Александр, я же вижу.
– Ты начинаешь…
– Прекрати – это – отрицать, – повторила Нелли медленно и ткнула указательным пальцем ему в грудь.
Александр на мгновение замер, чтобы затем расправить плечи. Он высокомерно посмотрел на палец, по-прежнему на него наставленный, поднял взгляд на Нелли, недобро заглянул в глаза, после чего, словно что-то для себя уяснив, возможно, наконец-то осознав, что отрицать правду смысла не было, ухмыльнулся: безрадостно, едва заметно, однако Нелли хватило, чтобы внутренне поежиться.
Обхватив ее палец своей широкой ладонью, да так, что тонкая конечность совершенно скрылась из виду, Александр проговорил:
– Да. Да, я хочу этого. Ты что же, против? – спросил он дерзко. – Хочу видеть тебя рядом с собой – всегда. Хочу, чтобы любила. Чтобы дарила счастье и чувство умиротворения. Себя дарила! Но в то же время желаю, чтобы ты была уверена в своем выборе и назавтра не пожалела о принятом решении! Ты должна понимать, на что идешь, на что так рьяно и необдуманно подписываешься! – Он склонился к ней. – Поскольку наравне с желанием о безраздельном владении тобою – «безраздельном», и с людьми, и с Временем, Нелли, – я не желаю тебя потерять! Не желаю хоронить тебя уже сегодня перед своим, и теперь уже твоим домом!
– Ты все равно меня потеряешь, – спокойно возразила Нелли. – Рано или поздно – обязательно. Так почему бы не рискнуть?
– Потому что жизнь с тобой хоть и в месяц лучше, чем ничего!
Вот в том-то и оно…
– И в этом я с тобой не согласна.
Вот она, разница между ними, вот он, тот самый камень преткновения. Вот, что мешало им разрешить свой конфликт и давно как зажить долгой и счастливой жизнью: Нелли желала получить все и сразу, в вопросах безопасности опираясь только на свою интуицию, тогда как Александру для собственноручного умерщвления Нелли требовались куда более весомые доводы, кроме как «я знаю» и «я чувствую». Можно ли было винить его в этом?
Образовалась тишина, тягостная и мучительная, в течение которой Александр и Нелли молча смотрели друг на друга. Нелли не собиралась уступать, не собиралась пересматривать своего решения. И если Александр решит, что риск – неблагодарное дело, и он к нему не готов, Нелли останется верна себе и своему слову – она уйдет.
Прошло не меньше минуты, а может быть двух, когда, закаменев лицом, Александр произнес:
– Теперь я понимаю, чем ты руководствовалась, когда решила проследить за догмаром – дуростью.
Успевший отойти от Нелли, он сделал шаг навстречу.
– Куда. Твои предпочтения.
«Поясни». Вот что хотелось вымолвить Нелли. В общем-то, в мыслях она так и поступила, поскольку сначала не сообразила, о чем речь. Непонимающе смотрела на Александра, вопрошающе водила взглядом по серьезному лицу, и лишь затем, приметив алый блеск вокруг расширившихся зрачков, поняла. Поняла! Александр спрашивал, куда вводить в нее яд.
Сердце ухнуло и вновь взлетело на вершину подобно прыжку с тарзанки. И вот сейчас, в такой ответственный и неподходящий момент, в душе возникло тягостное чувство: чувство неконтролируемой тревоги. Ладони вспотели, затуманилось сознание.
Он согласился: согласился сделать ее подобной себе…
– Как в книге… – прохрипела невнятно. – Я хочу как в книге, сделай, как описано в дневнике…
Александр подошел вплотную.
– Ты довольна? – откуда-то издали интересовался он. – Довольна, что добилась своего? – Словно металлические, его пальцы сомкнулись на лице Нелли. – Только назад дороги нет. Это навсегда, понимаешь? Ты останешься со мной навсегда.
– Понимаю, – сказала беззвучно, шевеля одними губами.
Александр внимательно на нее смотрел. Затем обхватил за шею, врываясь пальцами в ряды стянутых волос, большими – прошелся по скулам…
И наконец поцеловал: склонившись, завладел губами, не оставляя шанса передумать. Более не оставляя: он был, но Нелли им не воспользовалась, и теперь причитать и сожалеть об этом поздно, даже если бы захотела. Шанс исчез, растворился вместе с Нелли, прямо сейчас, в веренице окутывающих непонятных ощущений: резкая боль – колющая, неприятная, но быстро сменившаяся теплотой и чувством непричастности и отстраненности от происходящего. Ватное, отрешенное, ее тело отключалось, а сознание – нет…