Здорово. Она возьмет на вооружение.
– Основная мысль, которую я пытаюсь донести до тебя, Нелли, рассказывая все это, заключается в том, что гипнотизером – повторяющим монотонные установки перед гипнотизируемым, зачастую с каким-нибудь ярким предметом в руках для фиксации взора, – может стать каждый – каждый человек. Даже ты, если пройдешь необходимую подготовку. – Мимо них проезжали машины, временами сигналили клаксоны… – Для тебя, думаю, не новость, что гипноз используют в различных сферах деятельности, например, в медицине. Ты бы тоже могла лечить зубы с предварительной настройкой сознания человека на нечувствительность к боли. Или же проводить хирургические операции, не прибегая к анестезии. – Усмехнулся. На этот раз веселее.
Или же заставить Влада, своего любимого, бессменного начальника повысить ее в должности. Да. И тогда не было бы прогулок по злачным точкам в поисках сомнительных сенсаций, не было бы встречи с догмарами. И с Александром.
– …главное, чтобы объект твоего воздействия не сопротивлялся…
Тогда вряд ли – не очень-то хотелось Владу ее повышать.
– Так вот, с нами – с ferus – все слегка иначе.
– Расшифруй, пожалуйста. – Отведя глаза от компании смеющихся подростков, шагающих по тротуарной встречке, Нелли посмотрела на Александра. Знала она их «слегка иначе». Там определенно не «слегка». Там много – много раз «слегка».
Пробежав глазами по ее лицу, Александр воззрился на дорогу, чем скрыл от Нелли важную, тяжело доступную информацию, на мгновение отразившуюся, матрицей чисел отпечатавшуюся в сетчатке внимательных глаз.
– Думаю, об этом мы говорим с тобой позже. Скажу только, что биология проявила к ferus благосклонность и наделила нас особыми свойствами, со многими из которых ты успела познакомиться. А сейчас прекращай задавать свои нескончаемые вопросы и переключай свои мысли: мы давно как приехали и находимся в приусадебных владениях «Красной метки».
Нелли встрепенулась, оглянулась. Они действительно приехали и стояли припаркованные к обочине в метрах десяти от «Красной метки».
Схватившись за дверную ручку, Александр воодушевленно проговорил:
– Что ж, «подружка», пойдем побеседуем с твоим дружком-барменом.
Александр вышел из машины, тогда как Нелли насторожилась. Что-то в его реплике показалось тревожащим и… знакомым…
В салон проникли звуки города: движение транспорта, голоса прохожих, где-то поблизости лаяла собака…
Облокотившись рукой о крышу автомобиля, а вторую не спуская с раскрытой дверцы, Александр, чуть пригнувшись, смотрел на Нелли.
– Дорогая, я еще с прошлого нашего катания помню, что тебе нравятся мои машины, и ты не прочь в них жить, но не настолько же фанатично: ремешок хотя бы расстегни. – Он посмотрел на ремень безопасности, опоясывающий тело Нелли. Наклонился, расстегнул.
– Вылезай.
А ведь раньше он никогда не называл ее, ни подружкой, ни подругой, ни как-либо еще столь пренебрежительно…
Она подняла глаза на Александра.
–Ты знаешь, – констатировала Нелли. – Знаешь, о чем мы с ним говорили! С Рагнаром. Но ничего мне об этом не сказал. Снова!
Александр улыбнулся.
– А стоило?
– И долго ты надо мной насмехался?
– Недолго.
– Что еще он тебе рассказал? О чем вы еще говорили? – Улыбка стала шире.
– Сказал, что ты наглая и своенравная.
– А он хам и невежа!
– Да, для него это комплимент. А теперь вылезай, и закончим с этим безобразием.
Нелли вылезла, и они зашагали к бару. Мысли о Рагнаре моментально улетучились.
На полпути она попросила Александра не заходить с ней вместе в заведение и дать возможность для начала самой побеседовать с Дмитрием.
– Он может неправильно нас понять, может обеспокоиться и ничего тогда нам не расскажет. Дай мне возможность самой все выяснить.
– По-моему, он правильно нас поймет. Меня точно.
Комок напряжения разрастался.
– Я все еще продолжаю верить, что ты всего лишь меня пугаешь, потому как, если это не так, то сам факт моего преспокойного обсуждения смерти Дмитрия просто чудовищен и делает меня ужасным человеком.
Александр сказанное комментировать не стал. И прислушиваться к просьбе оставаться вне стен бара, по всей видимости, не собирался.
Они дошли до «Красной метки», у самых дверей которой Нелли повернулась к Александру лицом.
– Ты поступишь неправильно, если сделаешь то плохое, что задумал, – сказала Нелли.
– Да. Вот только правильно то, что мне выгодно.