– Если ты сделаешь это, то очень – слышишь: очень сильно меня разочаруешь.
Некоторое время она смотрела в холодные глаза, внедряя через них те самые «особые свойства» ferus, позволяющие манипулировать сознанием, мысленно приговаривая «Не трогай, не трогай, не трогай», после чего вошла в помещение.
Она увидела Дмитрия сразу: стоя спиной к ней в центре зала, он изучал бумаги, что держал в руках.
Машинально осмотрев заведение, внутренний облик которого принял прежний «собранный» вид, Нелли приметила несоответствия: на местах не хватало столов, у некоторых из них – отсутствовали стулья, но в целом зал выглядел убранным и чистым, без следов былого разрушения.
Видимо, почувствовав их приход, а скорее просто услышав, Дмитрий обернулся. Посмотрел на Нелли, чуть в сторону на Александра, снова на нее, и на этот раз, обращенный на Нелли взгляд, отличался сосредоточенностью.
Нелли взглянула на Александра, позволяя ощутить ему все то недовольство, которое сейчас испытывала по причине его упрямства.
– Я сама, – сказала сдержанно и, не дожидаясь ответа Александра, а лишь надеясь на его благоразумие, направилась к наблюдавшему за ними Дмитрию.
Оставляя позади массивы красного дерева, не опуская взгляда с бледноватого лица, она подошла к мужчине.
– Ты поговоришь со мной? – спросила Нелли.
– Конечно. Мы ведь договорились, – и указал ей садиться за стол. Интересно: а если бы не договорились? Напряжение возрастало.
Ненароком взглянув на часы, несчастьям вопреки висевшим поверх дверей в служебные помещения, Нелли отметила: ровно восемь. А она думала, что опоздала, учитывая, как долго просидела в машине, обсуждая манипулятивные способности ferus.
– Как ты? – осведомился Дмитрий, ей на радость первым начав разговор. Он устроился напротив, лицом ко входу.
– А ты как думаешь?
– Думаю, вечеринок ты не устраиваешь.
Нелли слабо улыбнулась. Оставалось молча согласиться.
– Винишь себя? – В глазах напротив мелькнуло понимание.
– Ты всегда был особо проницателен. И не особо мне симпатизировал. Как оказалось, не без причины: видел скрытый потенциал.
– Ты была подозрительной, Нелли. Я тебе не доверял.
– И правильно делал, что не доверял. Как можем наблюдать теперь, ты оказался полностью прав.
Дмитрий подался вперед, в то же время мельком взглянул ей за спину.
– Ты не должна себя винить. Ты не могла такое предотвратить.
Она тоже взглянула за плечо, догадавшись, что именно привлекло внимание собеседника: Александр, стоящий у окон, за небольшим столом, и наблюдающий сквозь деревянные жалюзи за пробуждением сонной улицы. Он все же внял ее пожеланиям.
Нелли сосредоточилась на Дмитрии и его голубой однотонной футболке.
– Давай без банальностей, Дмитрий. Пожалуйста. Тебе, наверняка, непросто даются эти слова. Ты был там и прекрасно все видел. Теперь ты знаешь правду: они меня искали, здесь, в баре, это я их сюда привела. Я одна во всем виновата.
Оттенок тяжести раскрасил черты помятого, усталого лица: в последние две недели туго пришлось многим.
– Я говорю это не для красного словца, Нелли. Я действительно считаю, что ты преувеличиваешь свою ответственность в этой истории. Я не знаю, что именно произошло между тобой и захватчиками бара, каким образом ты перешла им дорогу, однако я знаю тебя. Узнал за месяцы, что ты проработала с нами. И я видел их, грозящих нам расправой. Вопросов кто здесь злодей лично у меня не возникает.
– Я ни о том…
– О том, Нелли, о том, – перебил с недовольством Дмитрий. – Несчастье, подобное твоему, могло случиться с каждым… Или почти с каждым. Кому-то везет больше, кому-то меньше. Считай, что попала в число последних.
Нелли усмехнулась.
– Надо же, – сказала, поражаясь, – не ожидала от тебя такой поддержки. От кого угодно, но не от тебя, уж прости за откровенность.
– Зойл знал, на что идет, – убежденно проговорил Дмитрий. – Повторяю: знал, на что идет. Он был взрослым человеком и сознавал происходящее лучше тебя, поверь мне. Он прожил непростую жизнь, Нелли, видел такое, о чем говорить страшно. Он догадывался о возможных последствиях, представлял вероятный исход, но, несмотря на это, помогал тебе. Не требовалось быть Энштейном, чтобы понять это, достаточно было подключить наблюдательность. Так что прими его выбор и живи спокойно.
Казалось, Нелли сейчас размякнет: столько чувств, нещадных и разных, нахлынули разом: и благодарность Золу за всю оказанную ей помощь, и жалость, вызванная таким несправедливым концом, и злость на себя саму, что позволила, что довела…
Она опустила глаза на столешницу и уставилась на собственные руки. Коснулась кольца, призванного сегодня даровать ей дополнительных сил: оно блестело на фоне красного дерева, того самого, который сама же когда-то чистила, и на котором сейчас, несколько в стороне, тонкой стопкой покоились бумаги Дмитрия.