– Какими? Наиплодороднейший или Наипьянейший?
– Его именовали Подателем радости и Источником милосердия.
– Ну, немножко ошибся… Выходит, Марк Антоний был неплохим правителем, если выбрал такой образ? Надеюсь, он принёс радость и милосердие?
– Ну, как сказать, он принёс поборы, но по сравнению предыдущими римскими завоевателями, хотя бы не проливал реки крови…
– Ну, хоть, что-то…
– Антоний, преследовал те же цели, что и его предшественники: хотел грабить захваченные земли. Но предложил бескровный путь, не забывая намекнуть, что есть и другие варианты. Понятно, что местное население очень надеялось обойтись без кровопролития. А пышная церемония его въезда в Эфес была лишь сладкой пилюлей, чтобы смягчить горечь реальности. Но весь спектакль был затеян лишь для того, чтобы заплатить деньги легионам, участвовавшим в битве при Филиппах. Об этом он и заявил в произнесенной в Эфесе речи…
– Опять деньги, – вздохнул Антонов.
– Не тебе, Маркуша, отрицать их важность.
– Только не преувеличивай, Люси! Не надо приписывать деньгам чудесные возможности. Я к ним отношусь, как к инструменту, не более.
– Но, тем не менее, охотно им пользуешься.
– Для меня есть вещи, которые я никогда не меряю деньгами и не променяю на них.
– Но меня-то купил? – подначила его Людмила.
– Это не я тебя купил, это Гена тебя продал! А, ты, как была свободна, так и осталась…
– Я знаю, любимый. Но мы отвлеклись от темы.
– Да нет, мы не отвлеклись. Ничего не меняется! Я уверен, что Марк Антоний всё получил.
– Представь, да! Тактика Антония с блеском себя оправдала. Все поставленные задачи были решены довольно успешно. Действия Антония на Востоке показали, что, несмотря на бурный темперамент и все странности причудливого характера, он обладал качествами незаурядного политика, которые и позволили ему в течение десяти лет вести борьбу за верховное господство над римским миром…
– Люси, ты такая умная! – восхищался Антонов, – неужели ты всю историю знаешь?
– Да, брось! Просто, Марк Антоний с некоторых пор занимает меня больше остальных, – улыбнулась она.
– Намёк понял, – Антонов, подхватив её рукой, притянул к себе и поцеловал, сияя от осознания своей значимости в Людмилиной жизни.
Напоследок у подножия горы они нашли дом Марии, где она жила последние годы. А в парке, его окружающем, святой источник, исцеляющий физические и душевные раны. Они пили святую воду и умывались. Потом Людмила на стену домика повязала ленточку с узелком и попросила Богоматерь подарить им с Антоновым счастливую судьбу…
***
Незаметно подошло время окончания поездки, они вволю накупались в термальных источниках, нагулялись, надышались свежим воздухом и насладились друг другом, как будто это был медовый месяц, но настала пора собираться домой. Людмилу уже подмывало. Ей не терпелось встретиться с Кристиной. Она несколько раз репетировала в голове, с чего начать разговор, и как, вообще, вызвать незнакомого человека на откровенность, но была уверена, что всё получится…
– Люси, о чём ты думаешь? Последние дни у тебя такой сосредоточенный вид? – спросил Марк, когда они летели в самолёте.
– Я думаю, как вывести на откровенный разговор Кристину Хрусталёву.
– Зачем?
– Мне нужно узнать, чей сын Павлик.
– Если даже мальчишка не сын Егоршина, она не скажет… Прошло столько лет, она молчала, и вот вдруг неизвестному человеку разоткровенничается!
– Настало время говорить… Я чувствую, что очень скоро нас ждёт много событий!
– А, я чего-то, ничего не чувствую…
– И ещё, я считаю, что тебе надо быть осторожней, – Людмилу мучили нехорошие предчувствия почти с самого начала их отношений.
– И чего мне боятся? – недоумевал Антонов.
– Ни чего, а кого! Егоршина... После вашей встречи он точно насторожился, ты стал его расспрашивать о неудобных вещах. Он вполне может выяснить у остальных свидетелей, что ты копаешь…
– Так, никто же не отозвался, кроме Ефимова. А Лёха ему не друг, как и Сокольский. Так, что вряд ли…
Глава 31.
– Ты его недооцениваешь опять, как и тогда! Это твоя ошибка! Ты знаешь, что Марк Антоний по сути, погиб от рук своего соратника, второго участника триумвирата – Октавиана Августа, внучатого племянника Цезаря?
– Так он вроде бы покончил с собой? – недоумевал Антонов.
– Так потому, что у него не было выхода!
– Почему?
– Потому, что Антонию снесло башню от любви. Он принялся раздаривать восточные римские провинции Клеопатре и её детям. Да ещё и завещал похоронить себя в Египте. А наследником провозгласил Цезариона – сына Цезаря и Клеопатры. Октавиан этим воспользовался и обвинил Антония в измене. Эта последняя капля возымела эффект, и Египту была объявлена война. Вообще-то, у Марка Антония и Клеопатры было больше шансов на победу. Но она не была полководцем и не умела вести войну, а он плохо продумал стратегию. В результате, несмотря на войско, которое было и сильнее и больше римского, они проиграли бой. Антоний вслед за Клеопатрой покинул театр военных действий, бросив флот и армию на произвол судьбы…