– Игорь Валерьевич! Мне надо к нему попасть! Помогите! Вопрос жизни и смерти… Его… и моей!
– Давай так, – заведующий незаметно перешёл на ты, превратившись в заговорщика, – там сейчас мамаша с ним сидит, никуда не уходит, отца нет, он бывает только набегами. Я её вызову в кабинет, а ты поговори...
– Спасибо! – Людмила была готова руки ему целовать, но он её остановил,
– Да, ты с ума-то не сходи, ещё ничего не получилось!
Заведующий набрал внутренний номер поста и попросил медсестру, пригласить Антонову. Через несколько минут она зашла в кабинет.
– Ольга Сергеевна, проходите, – показал он жестом, – присаживайтесь. А я покину вас ненадолго.
Измученная Антонова, находясь в некотором замешательстве, присела на стул, а Людмила вся собралась, действовать надо было наверняка,
– Здравствуйте, Ольга Сергеевна! Я – Людмила, вы меня помните?
– А, Вы – Люси… Помню…
– Мне совершенно необходимо попасть к Марку!
– Я не могу помочь, Борис запретил… – устало и беспомощно ответила женщина.
– Не пойму, Вы кому хотите больше навредничать? Мне или своему сыну?! – Людмилу, вдруг, прорвало, – разве Вам решать его судьбу? Неужели недостаточно тех несчастий, что уже с ним случились?! А, если бы Вы знали, что я, находясь рядом, могу ему помочь, то и тогда, слушались бы своего упрямого супруга? Вы, что же, готовы наплевать на счастье, а может, и жизнь единственного ребёнка из-за мужниной гордыни?..
– Не готова! – Ольга Сергеевна даже поменялась в лице, в ней проснулась решимость и твёрдость, она махнула рукой, – пойдёмте!
Женщины уверенным шагом дошли до палаты, а привставшего было охранника, Антонова осадила безапелляционно и даже жёстко,
– Гриша, это – врач, ей необходимо провести осмотр Марка!
– Вот, Людмила! Он Ваш, я мешать не стану! – и Ольга Сергеевна вышла из палаты…
Глава 38.
Людмила подошла к кровати. Марка окружала куча разной аппаратуры с датчиками, к которым от него тянулись разные проводки и трубки. А он, как будто, просто спал, если бы не кислородная маска на лице и обширная повязка на груди.
– Маркуша, привет! – прошептала Людмила, присев рядом и, взяла его за руку. Рука была тёплой, – давай, просыпайся! Ты обещал, что всё будет хорошо, слышишь? А сам тут валяешься и всех пугаешь! – она слегка сжимала и растирала его пальцы и целовала их, стараясь вложить всю свою энергию, чтобы разбудить. – Ты вот разлёгся здесь, а я всё узнала про Павлика!.. Ну же, Антонов, просыпайся! – Ничего, конечно, не происходило и не могло произойти, вот так, по её желанию, – размечталась, дурочка! Людмила плакала от бессилия, а сама всё думала, как быть, и продолжала с ним разговаривать, – Марк, я приняла твоё предложение! Мне никто больше не нужен, кроме тебя! Только, живи!.. – постепенно в ней начало нарастать чувство обиды на него, и на свою несчастливую судьбу, и тогда, Людмила сжала его ладонь настолько крепко, насколько смогла, и сказала совершенно чётко, – Марк Антоний, так дело не пойдёт! Ты решил меня бросить одну? Мне не победить Октавиана без тебя! Остаётся только отравиться!
– Что здесь происходит?! – в палату вошёл Борис Семёнович, – кто Вас пустил?! Марш отсюда!
Людмила вскочила со стула и готова была разреветься, не получилось ничего, надо уходить… Но, вдруг, ей почудилось, что Марк слегка сжал её пальцы в ответ! Наплевав на угрозы отца, она нагнулась над любимым и стала вглядываться в его лицо…
Так и есть! Он сжимал её руку, пусть слабо, но сжимал, веки его дрогнули, и он медленно открыл глаза. Людмила поняла, по движениям губ, что Марк хочет, что-то сказать, и сняла с него маску.
– Да, как Вы смеете! – разъярённый Борис Семёнович подлетел, словно коршун.
– Лучше врача позовите, я Вашего сына не съем! – ответила Людмила твёрдо и уверенно. И, странное дело, Антонов – старший послушался её и пошёл за врачом.
– Привет, любимый! – она поцеловала его в щёку, – Ты меня чуть не бросил! – радости её не было предела. Людмила ласково поправляла его волосы на лбу, и не могла наглядеться.
– Люси… – он улыбался ей, – я так и знал, что увижу тебя рядом!
– Конечно! Я всегда буду рядом, не сомневайся!
– Давно я здесь загораю? – его голос был слаб, но взгляд совершенно осознан.
– Третий день… Где ты был, Марк? Я скучала…
– Я был в Александрии… Только не смейся… Я чувствовал себя Марком Антонием… А ты была моей Клеопатрой… Мы вместе провели последний пир, шансов на победу не осталось, и я, дабы избежать позора, покончил с жизнью, всадив кинжал себе в грудь…