69 этюдов о русских писателях

Разговоры с памятником

К Пушкину обращались не раз. Не к самому поэту (увы, это было нельзя), а к памятнику. Очень хотелось поговорить, поболтать, посудачить...

Александр Сергеевич,
разрешите представиться.
Маяковский, —

хрестоматийные строки «Юбилейного». Почти запанибрата обращался поэт-маузер к поэту-солнцу и лире.

У меня,
как и у вас,
в запасе вечность.
Что нам потерять
часок-другой?!..

Вот и Сергей Есенин не мог спокойно пройти мимо памятника Пушкину на Тверской.

Мечтая о могучем даре
Того, кто русской стал судьбой,
Стою я на Тверском бульваре,
Стою и говорю с собой. Блондинистый, почти белесый,
В легендах ставший как туман,
О Александр! Ты был повеса,
Как я сегодня хулиган...

«Хулигану» Есенину тоже очень хотелось со временем стать памятником, «чтоб и мое степное пенье/ Сумело бронзой прозвенеть». Неизвестно, понял ли Александр Сергеевич Сергея Александровича, но вполне возможно, что замолвил словечко в небесах за молодого Есенина, и появился на Тверском бульваре, в нескольких стах метрах от Пушкина бронзовый памятник Есенину. Произошло, так сказать, историческое сближение двух поэтов.

Про пушкинский памятник меланхолично пел Булат Окуджава:

На фоне Пушкина снимается семейство.
Как обаятельны (для тех, кто понимает)
все наши глупости и мелкие злодейства
на фоне Пушкина! И птичка вылетает...

Не мог не остановиться и не задуматься Иосиф Бродский у памятника Пушкину в Одессе:

Поди, и он
здесь подставлял скулу под аквилон,
прикидывая, как убраться вон,
в такую же – кто знает – рань,
и тоже чувствовал, что дело дрянь,
куда ни глянь.
И он, видать,
здесь ждал того, чего нельзя не ждать
от жизни: воли...

Естественно, «эту благодать» в России не получили ни Пушкин, ни Бродский. Однако памятники – памятниками. А как быть с творческим наследием Пушкина? Как менялось отношение к нему?

Пушкиноведение

Первыми подняли руку на Пушкина футуристы. В известном Манифесте русских футуристов (1912) призывалось «бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч. и проч. с парохода Современности». Шустрые были эти ребята – футуристы. А первым среди них блистал Владимир Владимирович. В стихотворении «Радоваться рано» (1918) Маяковский вопрошал:

Выстроены пушки на опушке,
глухи к белогвардейской ласке.
А почему
не атакован Пушкин?
А прочие
генералы классики?..

Наверное, сразу после революции Маяковскому не терпелось занять место Пушкина. Потом малость поостыл и решил стоять рядом: «вы на Пе, а я на эМ», опять же по алфавиту первый... Но Маяковский – отнюдь не пушкинист. Пушкинисты – это те, кто изучает Пушкина, анализирует его, анатомирует, примеряет к эпохе, поэтому он все время разный: то борец с самодержавием, то чистый государственник, то отъявленный патриот, то интернационалист, то... Бог знает кто еще. Сколько книг, монографий и диссертаций написано о Пушкине. Среди авторов такие имена, как П. Анненков, Зелинский, Лернер, Тынянов, Жирмунский, Щеголев, Л. Гроссман, А. Эфрос, Азадовский, Бонди, Винокур, Цявловский, А. Орлов, Оксман, Виноградов, Благой, Мейлах, Томашевский... Не забыть бы упомянуть Татьяну Цявловскую, урожденную Зенгер, у которой был свой конек: удивительный дар почерковеда и знатока пушкинской графики. Свой первый день работы с рукописями Пушинка – 4 мая 1928 года, – она считала счастливейшей датой своей жизни.

Пушкинистика – это целая отрасль, индустрия предположений, догадок, гипотез и версий. Золотоносный Клондайк для исследователей. Борис Пастернак однажды пошутил, что Пушкину следовало бы жениться на Щеголеве и позднейшей пушкинистике.

Тут следует отметить, что пушкинистика всегда находилась в опасной близости к политике. На этот счет высказался как-то Булат Окуджава: