– Да, да…
В то время я начал получать удовольствие от умелого одурачивания других. Я понял, что как только кто-то начинает на тебя давить, нужно переключить разговор на тему, в которой собеседник не разбирается. С тем, кто силен в литературе, говорить о «velvet underground», с тем, кто хорошо знает рок-музыку, говорить о Мессиане, с тем, кто силен в классической музыке, говорить о Рое Лихтенштейне, со знатоками поп-арта говорить о Жане Жене. При такой тактике в провинциальных городах в спорах никогда не проиграешь.
– Это будет авангардистское кино? – спросил Адама, доставая блокнот и шариковую ручку. – Можешь изложить в общих чертах сюжет?
– Ну, если мы собираемся начать съемки летом, мы же должны подготовиться. Оборудование, участники…
Адама был прирожденным продюсером. Это меня воодушевило. Воодушевило настолько, что я изложил ему замысел всей истории.
– Это будет сочетание «Андалузского пса» и «Поднимающегося скорпиона»… Вначале будет труп черного кота, подвешенный на дереве, мы обольем все бензином и подожжем. Снизу будет подниматься дым, а вверху будет пламя. И вдруг сквозь дым с рокотом пронесутся три мотоциклиста. – Тут мне пришло в голову, что в подобном фильме не остается места для Мацуи Кадзуко. Олененок Бемби никак не увязывался с сюрреализмом.
– Отменяется, – сказал я.
– Труп кошки – черной, бензин, три мотоцикла, верно? – прочитал Адама запись в своем блокноте и поднял взор.
– Отменяется. Подобные фильмы – чушь. Подождите-ка. Я предлагаю другую историю.
Ивасэ и Адама переглянулись.
– Хорошо. Первой сценой будет утренний горный луг. В воздухе еще висит дымка, как на лугах на горе Асо.
– Горный луг? Утром? – рассмеялся Адама. – Как может труп черного кота превратиться в горный луг.
– Напряги свое воображение, представляй. Чистое воображение важнее всего. Тебе это понятно? Значит, будут горы. Потом камера наплывет на юношу, играющего на флейте.
– Но камерой Масугаки невозможно сделать «наплыв».
– Помолчи, Адама-тян! Подробности мы обсудим потом. Юноша играет на флейте и исполняет очень красивую мелодию.
– Понятно, «Венок из маргариток».
– Да, неплохая мысль. Всякий раз, когда тебе приходит хорошая идея, я не сразу въезжаю. А потом появляется девушка.
– Леди Джейн.
– Точно. Девушка в БЕЛОМ ПЛАТЬЕ, безупречно белом, в подвенечном платье, которое скорее напоминает сорочку, сквозь которую все просвечивает. И потом она в нем поскачет на БЕЛОЙ ЛОШАДИ.
– Флейта, белое платье – скорее сорочка, чем подвенечное платье, – прочитал Адама в своем блокноте. – И лошадь? – удивленно вскинул он голову: – Лошадь? Белая лошадь?
– Да.
– Не годится! Где мы возьмем белую лошадь?
– Она совсем не обязательна. Воображение, воображение!
– Ты говоришь о воображении, Кэн, но мы не можем снять то, чего у нас нет. Как насчет собаки? У моих соседей есть большая белая собака из префектуры Акита.
– Собака?
– Ага. Ее зовут Беляш. Она большая, на ней даже женщина сможет ехать верхом.
– Если Мацуи Кадзуко появится верхом на собаке из Акита, у всех крыша поедет. Они решат, что мы над ними издеваемся.
– Успокойтесь, ребята, – сказал Ивасэ, и мы сразу перестали спорить.
Причиной было не вмешательство Ивасэ. Дело в том, что в кафе вошла девушка, похожая на Клаудиа Кардинале в ФОРМЕ ШКОЛЫ ДЗЮНВА, села за соседний столик и заказала чай с лимоном. Я попросил у хозяина, принимающего заказ, поставить для меня «Фантастическую симфонию» Берлиоза в исполнении оркестра Зубина Мехта. Сразу после этого Ивасэ сказал:
– Ты только и знаешь эту компанию: Берлиоз, «Фантастическая симфония», Зубин Мехта.
– Что за чушь? Я знаю еще «Четыре времени года» в исполнении «I Musici».
– Полегче, полегче, – вмешался Адама.
Не дожидаясь чая с лимоном, Клаудиа Кардинале подхватила пластиковый пакет и исчезла в туалете. Из туалета К. К. вернулась совершенно преображенной. Ее волосы опускались кудряшками на лоб, глаза были подведены, а губы накрашены розовой помадой. Бело-синюю униформу продавщицы она сменила на платье кремового цвета, на ногах вместо плоских тапочек появились туфли на шпильках, разносился свежий запах пудры и лака для ногтей. Мы завороженно пялились на ее блестящие ногти. «В чем дело?» – спросила она. «Ничего, ничего», – успокоили мы ее. Она втягивала носом запах сигареты «Hi-lite De-Luxe», которую держала между пальцев, потом начала выдувать дым в воздух, где он смешивался с первыми звуками «Фантастической симфонии».
– Перестань, перестань, перестань, – твердили Ивасэ с Адама, но я не обращал на них внимания, думая только о том, как бы найти способ привлечь К. К. к участию в нашем фильме.
– Не желаете ли сняться в кино? – спросил я ее.
– Вы из Северной школы? – спросила К. К., проигнорировав мой вопрос о кино.
– Мы собираемся снять малотиражный фильм и хотели бы пригласить вас принять в нем участие.
К. К. показала свои красивые зубки и громко расхохоталась.
– Вы, ребята, окончили Северную, верно? – сказала она, по-прежнему игнорируя мое предложение. Она упомянула одного прощелыгу из группировки Сирокуси и со смехом спросила, знаем ли мы его. – Он раньше учился в средней школе Аймицу. Высокий, крутой парень!
Мы утвердительно кивнули. Я спросил, как ее зовут. Оказалось, что К. К. зовут Нагаяма Миэ. Я собирался еще поговорить с ней о фильме, но вдруг Ивасэ встал и подал знак Адама, после чего они оба схватили меня за рукава рубашки и потащили к выходу. Возле кассирши мы остановились, пропуская трех учащихся в форме индустриального училища. Все они были в ПЛОСКИХ ФУРАЖКАХ и заправленных в широкие штаны светлых рубашках. Они бросили на нас взгляды, и мы посторонились. Главарь банды из индустриального училища сразу присел к столику Нагаяма Миэ. Она помахала нам рукой, и тогда главарь обернулся и посмотрел на нас. Расплатившись на выходе из бара, мы поспешно вышли и метров сто бежали.
– Значит, это и была та самая Нагаяма Миэ? – выпалил запыхавшийся Ивасэ. – Она вовсе не подружка главы банды из индустриального, – объяснил он. – Она вообще никому не принадлежит, но всегда ошивалась в таких сомнительных компаниях, что была на грани исключения из школы.
– Решено, – сказал я. – Используем эту девчонку на церемонии открытия фестиваля.
Ивасэ, понурив голову, посоветовал мне быть поосторожней, потому что в нее влюблен главарь банды из индустриального, который возглавляет Клуб кэндо и может до полусмерти отлупить меня бамбуковым мечом.
– А я и не подозревал, что возможно забить до смерти бамбуковым мечом, – весело рассмеялся Адама.
Унылый сезон дождей закончился. Во время чистки бассейна я подкрался к тренерше, у которой уже был климакс, и СТОЛКНУЛ ее как бы нечаянно в грязную воду. Кто-то схватил меня, и вислоухий Аихара влепил мне тринадцать затрещин. На выпускных экзаменах Адама получил менее восьмидесяти баллов. Годом раньше он был первым по химии, а теперь опустился почти на самое дно. «Ты хочешь лишить Ямада будущего?» – кричал на меня учитель, отвечающий за вступительные экзамены. «Я не понимаю, почему я должен отвечать за плохую успеваемость Адама?» – кричал я ему в ответ. Ивасэ в третий раз за время учебы в повышенной школе потерпел любовную неудачу; его избранницей была лучшая девушка из волейбольного клуба. Мне только однажды удалось поговорить с Мацуи Кадзуко. Она спросила меня про «Bookends», Саймона и Гарфанкела. Я пролепетал, что в следующий раз непременно принесу пластинку. «Когда вам будет удобно», – с ангельской нежностью сказала Бемби. Ради моей ангельской Бемби мне нужно было любыми способами возвести баррикады. Мы начали к этому готовиться. Как и планировалось ранее, мы решили начать свою акцию в ночь накануне девятнадцатого июля. Мы заготовили полотнище для лозунга и краску. Нашей штаб-квартирой стал агитационный центр. Всего на приготовления мы потратили 9250 иен. Каждый из нас внес по тысяче иен.
– Слушайте, – сказал я, отдавая им последние инструкции. – Мы встречаемся в полночь под вишней возле бассейна. Ни в коем случае не пользуйтесь такси. Отаки, ты можешь дойти пешком из дома? Нарусима, Фусэ и Мияти тоже смогут прийти пешком. Вы останетесь ночевать у Нарасима, хорошо? Поскольку Масугаки живет в гостинице, пусть Мидзогути, а также Накамура и Хори переночуют у него. Из дома выходите по отдельности, ни в коем случае не все вместе. Не привлекайте к себе внимания, не оглядывайтесь. И помните, что краску, проволоку, прищепки и веревку для подвешивания лозунга нужно по частям доставить заранее в дом Масугаки и в дом Нарасима. В ту ночь все должны быть одеты в черное. Никакой кожаной обуви. Мы оставим после себя только банки из-под краски, неиспользованные веревки, все остальное заберем с собой. Мы с Ямада оповестим прессу.