Поднявшись по скрипучей рассохшейся лестнице, Бланшар оказался в крошечной мансарде, узкое окно которой выходило прямиком на крышу. Обстановка комнаты показалась ему куда беднее предыдущего жилья. Кровать больше походила на лежанку, от полога осталась лишь провисшая верёвка, потемневшая от времени. Маленький столик, видно, служил и для еды, и для умывания, так как на нём разместился щербатый кувшин и тазик величиной с тарелку. Один стул, с треснувшей обивкой и вылезающим из неё конским волосом, и низкий комод с единственным уцелевшим ящиком, вместо второго ящика зияла тёмная дыра. В углу комнаты стояла железная печка с повисшей на одной петле заслонкой.
– Вот, смотрите сами, сударь! – развёл руками Вольжан. – Комната замечательная! До вас здесь жила девушка, она вышла замуж и только по этой причине съехала. Вообразите только, стоит повесить у кровати полог и поставить на комод парочку безделушек – более уютного местечка не найдёшь. Дом замечательный, ему, пожалуй, лет сто, а он до сих пор крепок. А печка! Сударь, поверите ли, она съедает всего полторы-две мерки угля в самый холодный зимний день, а меж тем отлично греет. Пощупайте, кровать покрыта шерстяным одеялом. Оно почти новое, да и входить в комнату можно по внешней лестнице, минуя мастерскую, и всё это за какие-то пятнадцать су в неделю!
Эжена одолевали сомнения: уж очень жалкой, даже в сравнении с его комнатой, смотрелась мансарда. Но быстро подсчитал в уме, что при такой арендной плате он сможет выкроить на покупку тёплого шарфа и, главное, на бумагу и чернила. Немного согревшись, Бланшар совсем передумал помирать.
Оплатив жильё сразу за три недели, молодой человек приободрился и позволил себе небольшую прогулку до скромного кабачка, где с удовольствием съел кусок хлеба с сыром и выпил стаканчик вина. Поднимаясь по лестнице в новое жилище, он чувствовал себя в приподнятом настроении. Как бы то ни было, вопреки угрозам тётки, он не остался ночевать под мостом и не приполз унижено молить её о помощи. Не такой уж он дурак, как воображает старуха. Ноги его больше не будет в её доме. А когда он станет знаменитым писателем, пусть сама начнёт искать встречи, если к тому времени не окажется в аду за свою жадность. Но когда Эжен приготовился лечь спать, его вновь охватила безысходная тоска. Чему он так радовался более часу назад? Как не крути, он скатился ещё ниже, чем раньше. Теперь в ночном сумраке, когда свеча погашена и в комнату попадает лишь скупой лунный свет, ясно видно, что это просто убогая конура! Кровать узка настолько, что даже худощавому Бланшару любое движение во сне грозит падением на пол. Печь успела остыть раньше, чем он разделся, хвалёное одеяло пропиталось запахом затхлой сырости и ничуть не даёт тепла. Стол так мал, что сидеть за ним можно лишь боком, иначе колени упираются в козлы. Если он вздумает писать рассказ, сидя за таким сооружением, то непременно скривит себе шею. Ко всему, ночью за стеной так громко возились и пищали крысы, что Эжен боялся закрыть глаза, вздрагивая от страха и отвращения, что эти твари прогрызут тонкую перегородку и свалятся ему на постель. Он захотел отказаться от комнаты на следующий же день, но, поразмыслив, решил для начала подыскать другое жильё, чтобы вновь не оказаться на холодной улице с сундучком в обнимку. Он лишь пожаловался Вольжану на крысиную возню, не дававшую ему заснуть.
– Это пустяки, сударь, – спокойно ответил старик. – Проклятые твари шастают сюда от булочника. Вам попросту надо стукнуть кулаком по стене, и они мигом утихнут.
Бланшар лишь скривился в ответ, убедив себя, что конечно не останется в этой дыре надолго. Но, видно, Господь и впрямь отвернулся от молодого человека, словно в насмешку за отчаянное желание идти наперекор советам Бриссона и скупой тётушки. Он провёл целую неделю в бесплотных поисках, встречая лишь отказы. То выяснялось, что перед ним уже взяли кого-то, то ссылались на отсутствие у него достаточного опыта. Молодой человек вернулся к себе совершенно разбитым и опустошённым. Забравшись в кровать, Эжен сжался в комок, зажав руки между коленями в надежде согреться. Поверх одеяла он набросил сюртук и пальто, но от холода никак не мог заснуть. Он лежал с открытыми глазами, чувствуя невыразимую горечь. Холод струился по стенам, и молодой человек даже не решился зарыдать, уверенный, что слёзы моментально замёрзнут, сковав лицо льдом. В комнате внезапно стало светлее и, бросив взгляд в окно, Бланшар заметил крупные хлопья снега, что кружились мягко опускаясь на землю. Наверняка случись все эти несчастья летом, ему было бы не так тоскливо. Хотя бы не пришлось тратиться на уголь. Удивительно, ему так хотелось уехать из жалкой мансарды всего несколько дней назад, а теперь один лишь вид падающего снега вызывает страх лишиться и этого угла. Почему все беды валятся именно на его голову, неужели там, на небесах, не позаботились избрать своей мишенью кого-то другого? Чем он успел так нагрешить, чтобы платить по счетам? Эжен закрыл глаза, он мечтал уснуть и хотя бы во сне избавиться от мыслей, что буквально разрывали ему сердце, но за стеной вновь началась крысиная возня. Слабость и тоска внезапно сменились приступом ярости, что прежде было ему совсем неприсуще. Он вскочил на кровати и ударил кулаком по стене. На несколько минут воцарилась тишина, но не успел Бланшар улечься, как злобный писк и шорох послышались вновь. Не помня себя от злости, он схватил башмак и начал колотить в стену что есть силы, словно выплёскивая всю накопившуюся горечь. На серых в разводах обоях оставались пятна от грязной подошвы, писк давно прекратился, но Эжен всё колотил и колотил в стену. Пока не раздался треск, и рука, сжимавшая башмак, не провалилась в образовавшуюся дыру едва ли не по локоть. Вот проклятье! Теперь придётся раздобыть картинку или зеркало, чтобы скрыть от хозяина этот урон. Не хватало ещё, чтобы дыра выходила прямиком на улицу, тогда к утру его постель успеет занести снегом. Он спрыгнул с кровати и зажёг свечу. Поднеся её совсем близко к пролому, он заглянул внутрь и облегчённо вздохнул: по крайней мере, сквозь отверстие не видно снега, что продолжал кружить за окном. Бланшар собрался погасить пламя, но что-то заставило его вновь заглянуть внутрь. Света, конечно, маловато, но кажется, за тощей перегородкой, оклеенной обоями, виднеется угол предмета, похожего на шкатулку, и довольно крупную. Вздрагивая от омерзения, что наткнётся на крысу, Эжен сунул руку глубже, стараясь нащупать края находки. Ого! Так и есть! Там, за стеной точно стоит шкатулка или ларец! Молодой человек совсем позабыл о холоде и, засучив рукава, начал осторожно доставать содержимое тайника. То, что это тайник, он не сомневался и минуты. Бланшар надорвал обои и, как мог, расширил отверстие, не заботясь, что куски оплётки и штукатурки сыплются прямо на постель. Наконец, шкатулка была бережно поставлена на стол, и он с любопытством рассматривал её, осторожно смахивая пыль, густо облепившую находку. Металл, из которого она была выделана, местами успел позеленеть. Углы шкатулки были украшены виньетками, совершенно утратившими чёткие очертания под слоем пыли и обрывков паутины с засохшими мухами. Замка Эжен не нашёл, но шкатулка была заперта основательно. Он даже попытался протиснуть в зазор кончик старого ножика для бумаг, однако дело не сдвинулось. Уж не забили ли проклятую крышку гвоздями? Азарт и любопытство охватили молодого человека целиком, он совсем перестал чувствовать пронизывающий холод, царивший в мансарде. Бланшар так старательно тряс находку и пытался открыть её, что на лбу выступили капельки пота. Он остановился лишь тогда, когда при очередной попытке содрал кожицу на пальце, зацепившись за вензель крышки. Выбившийся из сил юноша присел возле стола и прижал окровавленный палец к губам. Чёрт, наверное, придётся дожидаться утра и выпросить у хозяина молоток или шило, словом, любой инструмент. А что если этот тайник заложил сам Вольжан? Пожалуй, он заподозрит неладное. Мало ли бывает скряг, что живут словно нищие, а меж тем в сундуках у них хранятся несметные богатства. Неужто он ни разу не перестраивал мансарду или не штукатурил стены? И молодой человек продолжал напряжённо мыслить, как бы открыть шкатулку и сохранить находку в тайне. Вещь такая старая, может быть, её припрятали ещё прежние жильцы? Эжен водил пальцами по вензелю, пытаясь нащупать, о какую деталь он так немилосердно поранился. Хм, похоже на волчью голову с оскаленной пастью. Забавная композиция, прямо напротив зверя изображён крест. Рассмотреть толком при скудном освещении не получалось, и Бланшар потёр его пальцем, пытаясь очистить налёт покрывший металл. Внезапно крест под его пальцами выдвинулся вперёд. Эжен вздрогнул от неожиданности. Азарт искателя вновь вспыхнул в его глазах. И, осторожно придвинув догорающую свечу как можно ближе, юноша наконец понял, что теперь крест можно поворачивать в разные стороны. Но только когда распятие оказалось перевёрнутым, оно легко, словно без усилий, само собой вошло в пасть волка. Клыки сомкнулись, как будто зверь заглотнул крест, раздался тихий щелчок, и крышка раскрылась так неожиданно, что Эжен не удержался от вскрика, испуганно зажав рот рукой. Просидев, не шевелясь, несколько минут и с облегчен