— Нет. спасибо.
— Напрасно. Попробуйте. Объедение.
— Нет, спасибо. Где я могу найти Паулино?
— Паулино большой человек. А что вы изготовляете: мебель, рамы?
— Буфеты.
— Ага.
— Буфеты с музыкой.
— Черт возьми!
— Открываешь дверцу, и звучит популярная мелодия, например "Дикий кот".
— Надо же! — Он мечтательно закатил глаза. — Дорого, наверно, берете?..
— Ерунда, почти что даром.
’ Carpintero — столяр (исп.).
— Во сколько же обходится такой буфетик?
— Триста песет.
Он перестал жевать. Индалесио все еще упражнялся с кувалдой на пустыре. Это было похоже на метроном. От таких звуков можно было сойти с ума. Я подумал, что нечто подобное вполне могло произойти с Доро.
— Не могли бы вы изготовить для меня парочку буфетиков? Только я бы хотел с фламенко. Можно?
— Это обойдется дороже.
Он снова откусил бутерброд и долго его пережевывал. Я бросил окурок на пол.
— Насколько дороже? — наконец спросил он.
— Послушай, Доро, мне нужно повидаться с твоим братом Паулино, а мы все время перескакиваем на другие темы. Скажи мне, где он, и я тебе сделаю любой буфет.
— Я тебе заплачу пятьсот песет, идет?
— Договорились, пятьсот песет за один буфет.
Он откинулся на спинку стула. Последний кусок бутерброда, пропитанного маслом, исчез в его глотке, и он прикрыл глаза, казалось, сосредоточился на какой-то мысли. Вдруг он громко рыгнул.
— Очень вкусный бутерброд.
— На здоровье.
— Спасибо… Послушайте, когда будут готовы буфеты?
— Как только повидаюсь с твоим братом.
— Иногда его здесь не бывает по три дня. — Он подмигнул. Проказник Паулино…
— Забавляется с невестой?
Он скривил рот.
— Паулино часто ездит в Португалию на нашем большом "пегасе". — Он почесал свой жирный подбородок. — Но в этот раз он не брал грузовик…
— Может быть, взял другой?
— Нет, он всегда ездит на одном и том же. У него особая работа. Три дня на дорогу — туда и обратно.
— Значит, в этот раз он не брал "пегас"?
Доро отрицательно покачал головой.
— Может…
— Что может?
— Видите ли… — Он снова почесал подбородок. — У него есть квартирка, понимаете?… Холостяцкая квартира… ну вот… иногда он… значит… проводит там несколько дней. Адреса никто не знает… даже я… — Он улыбнулся, обнажив грязные зубы……Но… это…
— Что?
— Я ж говорю… у него есть квартира… — Он посмотрел на меня. — Однажды… это… я слышал, как он говорил, что с его балкона… это… видна площадь Дос-де-Майо… Паулино очень любит эту площадь… ну вот… кажется, он говорил, что рядом есть бар, который называется… называется…
— Вспомни, Доро, вспомни, я тебя прошу.
— Нет, не помню.
— Ну что ж ты, в самом деле!
— Постойте… — Он опять скривил рот и почесал лоб. — Постойте, сейчас вспомню, подождите… "Марагато", точно, "Марагато"… Так он и сказал… у нас тут работает один парень, ну вот, он еще сказал, что там делают самую лучшую тортилью с картошкой и луком, а Паулино и говорит, что правда, что он часто заходит туда и что там готовят такую тортилью, пальчики оближешь…
— "Марагато", — повторил я. — Ты уверен, Доро?
— Да.
Я встал.
— Спасибо, я тебе сделаю буфет с Шестой симфонией Бетховена.
— Вы что, нарочно меня злите? Сделайте с фламенко. Мы ведь договорились…
— По рукам.
Я вышел на свалку. Карлик все еще бил кувалдой по бывшему кузову машины, давно превратившемуся в бесформенную гору лома.
"Марагато" находился прямо на площади Дос-де-Майо, напротив таверны Пако. Это был маленький бар, выкрашенный в фиолетовый цвет. На дверях висела цепь с замком. На листке бумаги, прикрепленном кнопками, было написано: "Среда — выходной".
Я съел бутерброд с тортильей и выпил бутылочку пива у Пако. Когда наша шарага, которую мы называли полицейским участком, находилась на улице Даоиз, мы часто забегали к Пако выпить кофе или пива. Оперативная группа, которую тогда возглавлял Мельяда, тоже приходила сюда каждый день перекинуться в картишки.
Но с тех пор много воды утекло. Улица Маравильяс превратилась в модный район, здесь шатаются торговцы наркотиками, живут молодые художники, артисты. Не знаю, куда сейчас ходят выпить кофе полицейские, работающие в новом комиссариате, расположенном в современном здании на улице Луна. В свое время мы вдесятером ютились в маленькой душной каморке, а сейчас, насколько я знаю, в оперативной группе больше сорока человек, у них даже есть свои машины с рацией и гражданскими номерами.