Пако меня не узнал. Наверно, принял за одного из многих клиентов, покупающих у него кокаин или героин. А может быть, и за старого педика, ищущего знакомства с худенькими мальчиками, готовыми на все ради пакетика белого порошка.
Таверна была полупустой. В глубине четверо пенсионеров играли в карты, громко разговаривая. Пако смотрел маленький черно-белый телевизор. Он еще больше полысел, волосы стали совсем седые, зато не потолстел. А вот я, наверно, сильно изменился. В свое время у него долго висела на стене афиша боксерского матча, организованного клубом "Фронтон-Мадрид". Я тогда выиграл по сумме очков у итальянца Мендоччи, на которого возлагали большие надежды.
Я попросил кофе и сигару. В этот момент в лавку вошел высокий мужчина с животиком и тщательно ухоженной бородкой, придававшей его лицу хитроватое выражение.
Мужчина пристроился за стойкой рядом со мной.
— Привет, Пакито. Как жизнь?
— Да никак, сам видишь. Что будешь пить, Артуро?
— Рюмочку хорошего коньяка. Только не вздумай подсунуть мне разливной!
Обижаешь. Я не держу разливной.
Где-то я видел этого человека. На нем был дорогой костюм, разговаривая, он как-то по-особенному кривил губы.
— Не заводись, Пако, налей-ка лучше коньячку.
Тот налил ему рюмку дорогого коньяка, и мужчина сразу же ее опрокинул. Потом вынул из кармана брюк толстую пачку денег и протянул Пако купюру в тысячу песет.
— Все процветаешь? — заметил хозяин таверны.
— Не жалуюсь, — ответил тип с бородкой. — Хочешь заработать деньги, надо все переделать в современном стиле… сделать все, как в этих пабах[6], понимаешь? Можно грести в три раза больше. Нарисуешь на дверях какое-нибудь экзотическое название, повесишь пару картинок, поставишь старые столы, и будь здоров.
— Сам-то ты не торопишься сменить название своего заведения, Артуро.
— А зачем менять? "Пекин" звучит очень хорошо, мне нравится… Кафе-паб "Пекин". Чем плохо?
Пако не ответил. Протянул сдачу и снова стал смотреть телевизор, опершись о стойку. Я вспомнил. Это был Артуро Гиндаль, бывший жених Пепиты, хозяйки бара "Да здравствует Пепа" с улицы Руис.
— Вас зовут Артуро Гиндаль? — спросил я.
Он обернулся и взглянул на меня свысока, с весьма наглым видом. Я заметил у него за поясом рукоятку пистолета.
— Да. Что случилось?
— Ничего особенного. Просто я вас ищу.
— Меня?
Пако оторвался от телевизора и внимательно посмотрел в мою сторону.
— Извините, вы случайно не?.. — Он не был уверен. — Очень уж похожи на…
— Это я, Пако, — заверил я его, — ты не ошибся. Я самый, только чуть-чуть постарел.
— Черт возьми, Тони, как я рад!.. — Пако протянул мне руку через стойку, и я крепко пожал ее. Лицо его расплылось в улыбке.
— Как живешь, Тони? Говорили, ты ушел из полиции, но… — Бородатый пижон насторожился и кашлянул.
— … люди любят чесать языками, ты же знаешь…
— Я работаю с Драпером.
— Комиссаром Драпером?
— Он уже не комиссар. У него свое дело.
— Ну ладно, — сказал бородатый. — Я пошел.
Я слегка сжал ему локоть.
— Минуточку. — Он отступил на шаг и резко сбросил мою руку.
Мне не о чем с тобой разговаривать, Тони Романо. Ты уже не служишь в полиции. Я тебя узнал. Так что давай разойдемся.
— Я работаю в конторе Драпера, которая занимается взыскиванием неоплаченных долгов. В присутствии свидетелей, — тут я кивнул в сторону Пако, слушавшего наш разговор с явным удовольствием, — вы должны признать, что являетесь должником доньи Хосефы Пардо, хозяйки бара "Да здравствует Пепа".
Он расхохотался, обнажив большие желтые зубы.
— Сколько шума из-за такого пустяка! Японский бог! Что за дела! Я не отказываюсь от этого долга. Что тебе еще нужно?
— Ты должен ей сто двадцать пять тысяч.
Он снова улыбнулся. Распахнул пошире пиджак и стал поглаживать левой рукой пистолет.
— Сто двадцать семь тысяч четыреста сорок песет, если уж быть точным. Так вот, слушай, я тебе кое-что скажу, потому что ты мне понравился. Я не собираюсь платить ни копейки этой девке. Ты меня понял или надо повторить, легавый? — Он хлопнул ладонью по пистолету. — Не волнуйся, у меня есть разрешение на пушку, в нашем районе развелось много ворья. А теперь сматывайся отсюда.
Он не успел сделать и шага к двери, как трость, брошенная Пако, описав кривую в воздухе, попала ему прямо в голову. Я даже не заметил, только услышал резкий звук удара. Артуро было открыл рот, но так и не произнес ни слова и рухнул на пол, хватаясь руками за воздух. Упал как бык, сраженный ударом в затылок.